Киев, я остаюсь. Семь историй девушек, решивших не покидать город.

Сейчас в Киеве продолжается комендантский час до утра 17 марта. Мы попросили девушек, решивших остаться в городе рассказать свою историю, почему они решили не покидать Киев.

Первые взрывы, обозначившие разбойничье нападение России против Украины, киевляне услышали еще в ранке 24 февраля. На следующую ночь обломки ракеты, сбитой украинскими военными, упали на жилой дом, а на следующий день тишину, залегшую столичными улицами, начали нарушать все более громкие взрывы. Киевляне стали покидать город. И не все.

Александра, художница: «Здесь мой дом. Я не хочу убегать.»

Здесь мой дом. Я не хочу убегать. Надеюсь, что мы (я и мой дом) выстоим. А еще я очень хочу быть со своим городом в такое страшное время. Потому что Киев и я не успела похоронить папу. Его не стало этой зимой. Я планировала захоронить его прах как потеплеет. Моя тетя осталась одна. Ей 92 года, у нее красивый глупый кот – они никуда не уедут. Это слишком много причин, почему я не могу уехать из города. Такое решение я приняла с первого дня.

Сейчас нельзя сказать точно как делать «правильно». И оставаться, и ехать – страшно, рискованно, опасно и в любом случае большой стресс для меня и сына.

Только что разговаривала с названным братом. Он художник. Сказал, что идет воевать. До сих пор нахожусь в шоке от этой новости. Война все ближе и ближе подступает ко мне и моему дому… Вчера вечером в квартиру над моей заехали люди, вынужденные бежать из Бучи. Они были почти без вещей. Соседи дали им убежище и накормили.

Картина Александры Макарской

Уверенность в победе глушит чувство страха. Горжусь сплоченностью украинцев, смелостью ВСУ. Многие мои знакомые стали в ряды территориальной обороны. Ощущение успокоения мне придают люди. Их храбрость, стремление к победе и свободе.

Юлия, дизайнер: «Знакомые начали выезжать из Киева, нам также предлагали эвакуироваться. Я задумалась: все едут, а мы – нет, правильно ли мы поступаем?»

С самого начала войны не думали куда-то уезжать. Узнавала о бомбоубежищах поблизости. Оказалось, оно у нас есть в доме. Обосновались с соседями домов рядом, починили его.

Уже 20-е сутки ночеваем в укрытии. Днем возвращаемся в свои дома.

Когда принимали решение остаться – не сомневались. Но потом многие знакомые начали выезжать из Киева, нам звонили по телефону и предлагали эвакуироваться. Я задумалась: все едут, а мы – нет, правильно ли мы поступаем?

Мой страх побеждает вера в Бога и наш с мужем жизненный опыт. Мы убегали от войны в Донецке и это случилось, будто невидимая сила нас оттуда забрала. В этой ситуации мы окончательно решили выезжать. Теперь все было наоборот – безопаснее чувствуем себя именно здесь в Киеве. К тому же мы нужны здесь: у мужчины есть свои задачи, у меня свои. Делаем то, что делать.

Меня радует атмосфера, которую создают люди, которые сейчас рядом с нами. Я вещу между нами единство. Мы наконец-то познакомились с соседями и стали большой семьей за эти две недели. Еще я заметила, что люди стали почаще смотреть друг другу в глаза.

Чтобы не сидеть без дела в бомбоубежище, мы с женщинами принялись вязать шапки для наших защитников под Ирпенем.

На такой «заказ» наткнулась случайно в переписке со знакомой. Их количество было небольшим – всего 10. Связали чуть меньше чем за сутки в пять пар рук. В каждой шапке любовь и покровительственная молитва украинки. Ждем ребят живыми!

Татьяна, специалист по коммуникациям: «Я должна быть в Киеве, потому что именно он меня лечит»

В первый день войны это не было полностью сознательным решением. Я застыла от непонимания как поступить лучше и безопаснее. Со всех сторон сыпались панические сообщения и звонки от друзей с предложениями впрыгнуть в машину и поехать куда-то… И вот «куда-то, не знаю куда» совсем не утешало, учитывая, что вся страна оказалась в огне. 

Поэтому под звуки взрывов я собрала свой тревожный чемоданчик и «эвакуировалась» в максимально безопасное эмоционально и психологически место для себя — на Позняки к дяде с тетей, которые для меня одни из самых родных людей в мире и всегда могли удерживать спокойствие и холодный ум в самых стрессовых ситуациях. 

На второй день войны в 4 с чем-то утра прямо перед нашими окнами упал сбитый самолет, взрывной волной тряхнуло окна и стены. Стены и окна выстояли, но мой внутренний мир и эмоциональное состояние полностью разнесло.

Руки тряслись 24 часа в сутки, ни один кусок пищи не задерживался в организме, из-за отсутствия сна я даже упустила возможность нормально видеть. Я всегда считала себя довольно стрессоустойчивым человеком, эмоциональным, но умеющим разрулить все под любым натиском и стрессом. Оказалось – нет. Я сломалась и не могла ничего с этим поделать.

Четыре самых длинных в моей жизни дни и не чувствовала себя человеком—набор атомов, полностью потерявших связь между собой.

Чатики разрывались от запросов СМИ, просьб помочь с коммуникациями, а я не могла заставить себя даже прочесть это все. На пятый день дядя предложил поехать с ним поволонтёрить от его работы — развозить продукты в воинские части, роддомы, станции метро, ​​где ночуют люди и т.д. В машину я садилась опустошенной материей, не будучи уверенной, что смогу помочь, к концу дня я уже четко поняла, что я в правильном месте, городе, и пока я могу быть полезной здесь — я должна быть в Киеве, потому что именно он меня лечит . 

Меня вдохновляют люди вокруг. Испуганные и озадаченные, но искренние и непобедимые. Каждый день, кроме гуманитарного волонтерства от компании дяди, я также помогаю одиноким дедушкам и бабушкам, брошенным животным, отвечаю на различные индивидуальные вопросы о помощи в городе, которую невозможно организовать удаленно.

Когда знаешь, что ты кому-то действительно нужен—страх оседает, как минимум до периода ночи, когда оказываешься один на один с собой и новостями в ленте. 

Каждый день меня больше всего радует одна единственная новость, что моя семья, которая осталась заблокированной в Чернигове, пережила очередную ночь бомбардировки. Вчера была необыкновенно прекрасная новость, что мои близкие друзья выбрались из оккупированной Бучи. Каждая новость о победе жизни над смертью радует.

С другой стороны, имею странное guilty pleasure перед попыткой заснуть (сна все еще не очень много), которое мало кому будет понятно — листаю новостную ленту с победами наших ребят и очень радуюсь конкретным видео и фото с разгромленной техникой и погибшим личным составом врага. Каждая их потеря – это надежда на жизнь для нас!

Ольга, beauty-редактор: «Из Украины должен бежать не я, а российский оккупант»

Знакомые искренне удивляются, почему я вернулась в Киев из Молдовы, куда вывезла ребенка. Господа, на это есть три причины.

Во-первых: я считаю, что кто-то из гражданских должен обеспечивать тылы. Особенно если есть транспорт и желание волонтерить. Отвозить на вокзал женщин и детей, развозить по городу гуманитарку, организовывать на местах и ​​снабжать необходимым тех, кто принял решение остаться. Алкоголик Валера и наркоман Валентин должны быть задействованы и стоять бок о бок на страже помощи родной улице, а не деградировать и сеять безобразий на районе. Для этого их нужно поощрять к чему-нибудь полезному. Во-вторых…

Я считаю, что из Украины должен бежать не я, а российский оккупант. Я настолько верю, что этот момент наступит, что не подыскиваю вариантов для своего отступления.

В-третьих. Друзья, пока я в Киеве, я ваш тайный магический талисман. Перед войной я сделала новую татуировку-надпись Burn in Hell (Горите в аду). Пока все нормально.

Светлана, фотографка: «Пока ситуация позволяет, я хочу быть дома с такими же влюбленными в свой город людьми»< /p>

Киев – мой дом. Я много путешествовала. Только за 2 года карантина насчитывала более 20 поездок за границу. И где бы ни была, я всегда хотела вернуться домой. Это место, где мои родные и близкие. Где все имеет свою историю и эмоциональный фон. Где люди «светлые» и понимают меня на полуслове. Так было… до 24 февраля. Пока ситуация позволяет, я хочу быть дома с такими же влюбленными в свой город людьми. Помогать и поддерживать, чем могу. Для меня это важно.

Когда отовсюду слышишь как люди бегут кто куда, то становится не по себе… Поэтому иногда мы с семьей меняли решения по 10 раз в день. Неопределенность всегда изматывает и утомляет, уничтожает нервные клетки.

Сейчас я понимаю, как здорово, что мы остались! Я познакомились с замечательными людьми — волонтерами и защитниками. И меня не оставляет ощущение, что я нахожусь в эпицентре событий в исторический момент.

Сложнее всего — видеть страдания невинных людей, разрушенные улицы, по которым я когда-то гуляла и пустые дома, в окнах которых раньше горел свет. Непросто вслушаться в красноречивую и пронзительную тишину, надвигающуюся с наступлением сумерек. Трудно засыпать с мыслью, что совсем не понимаешь, что будет дальше.

Сложно ненавидеть врага всем сердцем. Ненависть – новое чувство для меня. Многое стало сложным, а многое, напротив, упростилось.

Фото: Светлана Сорока / @svetlanasorroka< /a>

Фото: Светлана Сорока / @svetlanasorroka

Фото: Светлана Сорока / @svetlanasorroka

Фото: Светлана Сорока / < a href="https://www.instagram.com/svetlanasorroka/">@svetlanasorroka

IT-специалист «Бурда» Денис Сирош в данный момент также находится среди бойцов тер обороны.

Приходится искать новые смыслы, начинать все сначала. В этом мне очень помогает волонтерство. Оно дарит ощущение, что я делаю что-нибудь важное. Это вдохновляет и придает мне силы.

Оксана Шульц, философиня: «Киев – мой дом, здесь мои корни, моя семья»

Киев – мой дом, здесь мои корни, моя семья. Мне нравится путешествовать, но всегда хотелось жить в Киеве, дома.

Любое решение – это выбор, хорошо, что он есть. Я осталась в Киеве. Я не знаю, изменится ли мой. Не стоит быть категоричным. «Здесь и сейчас», как это ни банально звучит, стали моим максимально актуальным состоянием. Если в нем держаться можно быть максимально эффективным, и это побеждает страх. В такие моменты ощущаешь эффект от повседневной работы над собой от всех букв, страниц, полотен, кадров.

Мой страх побеждает красота и искренность человеческих поступков.

А после каждой тревоги меня радует, как работает ПВО.

Наталья Кушнир, журналистка: «Каждый из нас страшно, но каждая из нас делает свою работу в условиях новой нормальности.»

Я не то чтобы решила остаться в Киеве, так сложились обстоятельства. 23 февраля я поехала во Львов, чтобы встретиться с другом. Я проснулась в 5 утра от тревожного предчувствия. Открыла Фейсбук и прочла, что буквально минуту назад россия атаковала Украину ракетами и начала наносить авиаудары. Через день я вернулась в Киев, потому что в городе осталась моя мама. То есть на самом деле я очень даже рассматривала возможность уехать из Киева. Но пока я возвращалась домой, пока принимала решение… наступил 3-й день войны. В Киеве, в его окрестностях, на трассах стало слишком опасно. Я осталась.

Первые несколько дней я оставалась дома вместе с мамой. Помогала иностранным коллегам – посылала им актуальные украинские новости. На 5 день войны у меня появилась возможность сотрудничать с иностранной ТВ-компанией. Таким образом, я осталась в Киеве. Помогаю освещать новости и это держит меня. Во-первых, таким образом я помогаю Украине. Я работаю с информацией, даю иностранным каналам оперативные и правдивые новости. Во-вторых, имею пример – друзей, прошедших не одну «горячую точку», и оставшихся при этом не только профессионалами, но и людьми.

Мне страшно, как и любому нормальному человеку. Для меня это новая и необычная история. Но я уже немного привыкла не бояться взрывов. По крайней мере, не реагировать на них так остро, как в первые дни.

Сейчас в Киеве достаточно безопасно по сравнению с рядом других регионов Украины. Я собственными глазами видели людей, которые были эвакуированы из Бучи и Ирпеня. Они рассказывали ужасные вещи. Там погибло много людей, многие так и не смогло уехать. Они остаются в плену русской армии.

Никогда раньше я не была военным журналистом. Хотя работала на Востоке в 14-м году и во время Майдана.

Я знаю многих киевских журналисток, которые остались и работают в Киеве. Каждому из нас страшно, но каждый из нас делает свою работу в условиях новой нормальности.

Каждый из нас, я убеждена, должен и дальше делать свою работу как можно лучше. Вряд ли мы, журналистки, возьмем оружие в руки и пойдем воевать. Я думаю, что мы будем мешать… А вот на информационном фронте наша работа очень важна.

#ВсеБудетУкраина!

Фото: из архива героинь и фотографии Светланы Сороки