Трогательно, смешно, трагично: что нужно знать о новом фильме Роя Андерссона «О бесконечности»

Новая работа режиссера – пример того, как можно делать что-то почти полвека, быть верным себе, своему стилю и при этом не повторяться.

Один из самых известных скандинавских режиссеров, Рой Андерссон, за полвека своей творческой биографии снял всего шесть полнометражных картин, зато выработал уникальный метод и узнаваемый стиль.

Свое кино с постпродакшеном и кинотеатром

Андерссону принадлежат продюсерская компания с двумя съемочными павильонами, монтажной, постпродакшн и даже собственный кинотеатр, что позволяет ему продюсировать и создавать фильмы в комфортном ему темпе. Он работает без сценария и графика съемок, почти все сцены снимает в павильоне.

Превращая обрывки голосов, мелкие жесты, банальные всплески, жажду жизни и жажду веры в события, Андерссон созидает бессюжетное метакино, собранное из типичной хроники будней. Он начинает с «основной» идеи и черновых сценарных набросков, а остальное зависит импровизации в процессе съемок. Случай, а не сюжет, закрепляет сцены. Актеров для своих фильмов он буквально находит на улице и даже во время покупок в Ikea. Андерссон репетирует обманчиво простые диалоги из фильмов по десять-двадцать раз с каждым актером и часто снимает до пятидесяти дублей. Так создавался и его новый фильм «О бесконечности» – режиссер проработал над фильмом пять лет.

Завершение «Живой трилогии»

«О бесконечности» считается своеобразным эпилогом знаменитой «Живой трилогии» Андерссона. Предыдущими были ленты «Песни со второго этажа», «Ты, живущий!» и «Голубь сидел на ветке, размышляя о бытии». В «Живой трилогии» режиссер исследует человеческое поведение и его последствия. На протяжении пятнадцати лет фильмы трилогии создавались в едином стиле, но каждом следующем становилось все меньше сюжета. Режиссер не пытается завлечь нас фабулой – напротив, откровенно ей пренебрегает.

«О бесконечности» – ироничное и трогательное размышление о человеческой жизни во всей его красоте и банальности. Сюжет в этом фильме практически растворился – это скорее сон. Отправляясь за рассказчицей, словно Шахерезадой, мы погружаемся в калейдоскоп городских историй и проникаем в сны других людей. В отличие от выдуманных историй Шахерезады, рассказчица фильма «О бесконечности» просто озвучивает то, что она видела: «Я видела влюбленных, парящих над городом, прославленным своей красотой, но сейчас в руинах…», «Я видела мужчину, который хотел накормить жену вкусным ужином…», «Я видела женщину, очень любившую шампанское…». Эти фразы повисают в воздухе, как призраки.

Фильм состоит из коротких зарисовок-новелл, объединенных фигурой священника, потерявшего веру и измученного кошмарами. Он приходит к психотерапевту, но тот торопится на автобус и наскоро утешает безбожного бедолагу тем, что тот еще жив. Все эти нелепые и трогательные персонажи фильма похожи одновременно на их создателя и на любого из нас. Так будет до самого конца. Вернее, до бесконечности.

Читайте также: 6 СИЛЬНЫХ ЛИТЕРАТУРНЫХ ГЕРОИНЬ, КОТОРЫЕ НАУЧАТ, КАК БЫТЬ СОБОЙ

Художественное влияние

В фильмах трилогии, включая картину «О бесконечности», ощущается кинематографическое влияние Федерико Феллини и Луиса Бунюэля, литературное — Сэмюэля Беккета и Бертольда Брехта, а также визуальные отсылки к живописи Эдварда Хоппера и художников «Новой вещественности» Отто Дикса и Георга Шольца.

С работами Хоппера кадры Андерссона объединяет чувство одиночества и нескончаемого ожидания: рассеянный, бестеневой свет показывает людей уязвимыми, обнажает их. Эти кадры прекрасны и грустны одновременно. У Шольца он заимствует сюрреалистическую стилистику, у Дикса – элементы гротеска и драматизм. Персонажи из «Живых трилогий» кажутся всегда на грани краха, и это чувство усиливается ощущением дискомфорта череды общих кадров.

Диалоги Андерссона часто сравнивают стилем Сэмюэля Беккета в том, чтобы находить ритм в повторяющихся банальностях фраз. Произносимые в разных контекстах, иногда разными персонажами, они становится припевом. Для более драматичных моментов, Андерсон наполняет свои фильмы анти-музыкой: гулом бомбардировщиков, лаем собак, щелчками хлыста, резкими командами или плачем младенца.

Картинка говорит больше, чем слова

Еще одна характерная фишка фильмов Андерссона – бледный грим всех персонажей. Андерссон выбрал этот образ, чтобы подчеркнуть общее для всех людей: как минимум все они умирают. Одевает своих героев он в обычную одежду офисных служащих, банальных цветов и со следами изношенности. Так режиссер снижает индивидуальность, показывая обычного человека.

Внешний вид актеров дополняют детальные рукотворные декорации, составляющие большую часть городской среды режиссера. Андерссон тяготеет к непривлекательным жизненным пространствам: захудалым кафе и барам, домам престарелых, школам, туалетам, залам ожидания, и особенно к скромным тесным комнатам квартир. Персонажи будто представлены в живых натюрмортах, уязвимы и неотделимы от своего жилища.

Трилогия знаменует переход шведского режиссера от реализма к «образной абстракцией». И эта абстрактность в картине «О бесконечности» выражена максимально.

Андерссон признается, что нравится снимать сцены, похожие на воспоминания или сны, и сбивать зрителей с толку. Ему важно, чтобы аудитория оставалась заинтересованной и задавалась вопросом: что это, что происходит?

Читайте также: 6 РЕТРО-ФИЛЬМОВ С ЛЕТНЕЙ АТМОСФЕРОЙ, О КОТОРЫХ ВЫ МОГЛИ НЕ ЗНАТЬ

Финал «Живой трилогии» уже в кино

Мировая премьера «О бесконечности» состоялась в рамках конкурсной программы Венецианского кинофестиваля, где лента была отмечена «Серебряным львом» за лучшую режиссуру. На счету фильма также премии за лучшую режиссуру международного кинофестиваля в Дублине, и за лучшие визуальные эффекты – от Европейской киноакадемии. И вот наконец картина получила свой украинский релиз. В кинотеатрах картина с 13 августа.

Этой осенью Андерссону вручат почетного Золотого Дюка за вклад в киноискусство во время 11-го Одесского международного кинофестиваля. В рамках фестиваля покажут три его фильма: дебютную работу «Шведская история любви», «Песни со второго этажа» и новый фильм «О бесконечности».