Как пишет Ратажковски, ее с детства учили скрывать свою сексуальность и быть скромной:
В детстве мой папа ласково называл меня «женщина-ребенок». Ею я и была: 12-летняя девочка с грудью четвертого размера, которая боялась спать одна и просила маму ночевать в ее спальне…
Когда мне было 13, наша родственница пришла на мой школьный спектакль. Помню, я чувствовала себя очень красивой — загорелая, с блеском для губ, в красном топе и мини-юбке на молнии Forever21. Вечером за семейным ужином родственница плакалась: она переживала, как на меня смотрят мужчины. Она объясняла, что мне нужно быть осторожной.
С началом модельной карьеры девушка стала чувствовать себя еще хуже:
Когда мне было 15, взрослые переживали, что я так рано начала работать моделью. Они слышали страшные истории о жутких мужчинах среднего возраста, которые пользуются молодыми девушками, или об агентах, заставляющих девочек худеть. Как ни странно, но со внешним миром мне было труднее найти общий язык, чем с «модельным». Учителя, друзья, взрослые, бойфренды — люди, которые не были связаны с миром моды — часто заставляли меня чувствовать дискомфорт или вину мою развивающуюся сексуальность.
В своем эссе Эмили Ратажковски призвала женщин бороться против стереотипов:
Я отказываюсь жить в этом мире осуждения и молчаливых упреков. Нельзя строить свою жизнь под давлением со стороны других, и мне хочется, чтобы мир понял: реакция людей на мою сексуальность — проблема этих людей, а не моя.