Мода

Small Talk: кинологиня Екатерина Беляева о службе в полиции, реабилитации военных и безграничной любви к собакам

Татаренко Ірина

04 июня, 2024

Екатерина Беляева – старшая лейтенантка, инспектор-кинологиня. Вместе со своими служебными собаками она собирает библиотеки для госпиталей, где проходят лечение наши военные, и прилагает усилия для развития канистотерапии в Украине. Мы познакомились с ней, когда передавали от Burda Media Ukraine журналы, подборки кроссвордов для военных. Так что воспользовались возможностью задать несколько вопросов.

Екатерина, можете описать свой рабочий день?

Он всегда начинается с дрессировки собак. На службу со мной приезжает трое или четверо любимцев. Двое – бельгийские овчарки Малину Ванда и Бентли – моя основная работа. Ванда – служебно-розыскная собака. Она ищет людей по образцу запаха. Как правило, это оставленные изысканным лицом отпечатки или какая-нибудь вещь. Бентли – пес-детектор по поиску взрывчатки и оружия.

Мой третий постоянный сопроводитель - бельгийский овцевод Арес. Ему повезло больше всего, ведь если детство Ванды и Бентли прошло в вольерах, то малыш со мной с двух месяцев. Сейчас ему 11 месяцев, и я даже не могу вспомнить, чтобы куда-то шла или ехала без него.

Четвертая спутница – беспородная собака Поля. Сегодня она является первой и пока единственной полицейской собакой эмоциональной поддержки. В основном мы с ней работаем с военнослужащими, восстанавливающимися после ранений в военных медицинских учреждениях Киевской области.

Поля и сама имеет сложную травму. Ее хребет переломан пополам и собран на 12 титановых винтов во время операции, длившейся почти 8 часов. Возможность восстановиться и ходить самостоятельно была настолько призрачная, что даже врачи не до конца верили в успешное завершение лечения. Однако Поля не только поднялась на лапы, но и научилась бегать и играть с другими собаками. История ее восстановления вдохновляет тех, кто из-за ранений упустил возможность свободно двигаться.

За день на службе собаки должны упражняться в своей специализации, послушании, а также, поскольку они работают с людьми, в трюковом дрессировке. Обычно с утра мы выезжаем за пределы Кинологического центра полиции в Киевской области, статист прокладывает след для Ванды и прячет заменители запаха для Бентли. Я прокладываю небольшой след для Ареса.

После отработки мы возвращаемся к центру. Я занимаюсь документацией или хозяйственными работами. Собаки отдыхают в вольере. Перед обедом мы с ними нарабатываем приемы послушания, а вечером повторяем трюки и упражнения на концентрацию.

Работа на выезде – тоже часть вашей службы?

С Вандой мы выезжаем на места совершения преступлений, чаще всего - кражи, реже - разбой, иногда - убийства, а также на поиск без вести пропавших. В основном это пожилые люди, имеющие проблемы с памятью, или дети, которые бегут из дома. Однажды Ванда нашла маленькую беглянку, взяв след и пройдя 6 км.

С Бентли мы подстерегаем на блок-постах, где осматриваем автотранспорт, привлекаемся к обыскам и обзорам помещений, в отношении которых поступают угрозы о заминировании и т.д.

Иногда выезд занимает целый день, а то и ночь.

Вы активно двигаете проект «Чтение вслух с собаками». Как он возник, по чьей инициативе и планируете ли вы распространять на другие регионы?

Чтение является лишь одним из аспектов нашей работы. Мы с собаками посещаем несколько военных медицинских учреждений, где работаем с ранеными военнослужащими. Собаки побуждают их к движению, вдохновляют при выполнении физических упражнений, привлекаются к выполнению психологических практик.

Военнослужащие отрабатывают с собаками приемы поиска, послушания и трюковой дрессировки, гуляют с собаками. Были случаи, когда посетители наших встреч засыпали рядом с собаками. Позже психологи рассказывали мне о том, что после такого отдыха у пациентов начинал налаживаться ритм сна.

На идею чтения вслух меня натолкнул военнослужащий, который рассказал о том, что именно такую рекомендацию дал ему психиатр, чтобы тот мог побороть заикание, возникшее вследствие контузии. На вопрос, следует ли рекомендации, он ответил, что ему трудно заставить себя к этому. Я предложила другим участникам встречи поддержать его, и мы немного почитали. Присутствие собак обеспечило непринужденную атмосферу, поскольку ребята читали именно для них. Следовательно, зародилось наше чтение в присутствии четырехлапых и, косвенно, цель собрать библиотеку качественной украинской литературы.

Позже было обнаружено, что чтение вслух не только улучшает дикцию, но и имеет успокаивающий эффект, как своеобразная медитация, а также регулирует процесс дыхания.

Как военные реагируют на визиты службы эмоциональной поддержки, в частности, Поли? Возможно, была какая-то запомнившаяся ситуация, коснулась сердца больше всего?

Однажды мы с Полей были вовлечены в комплексную терапию, которую проходил военнослужащий, потерявший жажду жизни из-за потери обеих нижних конечностей. Когда мы пришли к нему, Поля разыгралась, а он расстроился – мол, зачем к нему привели такую веселую собаку. Тогда я рассказала ему о том, что Поля очень похожа на него. Продемонстрировала видео, на которых рыжая ползала на животе не в состоянии опереться на лапы, а затем понемногу ушла.

Парень заинтересовался судьбой собаки. Мы провели несколько занятий. Психологи рассказали, что настроение у него значительно улучшилось. Прошел почти год после нашей заключительной встречи. Мы иногда переписываемся в Facebook. Пока парень учится на психолога. А еще у него появилась девушка.

Конечно, я не утверждаю, что Поля сыграла основную роль в этих изменениях. Однако точно приложила к этому свою кавычку.

Другой случай – военнослужащий, который из-за контузии не мог ходить прямо, его все время «завертывало», он ходил кругами. Или его нужно было вести за руку. Мы начали наши встречи, когда было прохладно. Парень выходил на улицу в зимнем бушлате. Ванда придумала брать его за рукав бушлата и вести на прогулку. С Вандой парень ходил прямо.

Через несколько недель потеплело, мы снова должны были ехать в госпиталь, но из-за нагрузки и усталости я просто боялась садиться за руль. Поэтому позвонила по телефону заведующему отделением, чтобы предупредить, что не приедем. На что он ответил: «Как же так? Парень уже надел бушлат и ждет Ванду». Он сидел в зимнем бушлате, когда на термометре было +25 С или больше. Не привезти в него Ванду я не смогла.

Какой поддержки пока не хватает? Со стороны государства, бизнеса, общества…

На сегодняшний день нет единой программы реабилитации военнослужащих и возвращения их в социум. Нет программы реабилитации семей военных. Имеются разрозненные проекты, не соединенные между собой. Каждая инициатива должна самостоятельно пробивать себе путь. И успех зависит от того, насколько ловким будет инициатор.

Например, по моей просьбе о помощи в создании библиотеки откликнулось много людей и даже несколько издательств. Для меня это было очень неожиданно и очень приятно. За годы работы в направлении эмоциональной поддержки с применением собак постоянно уверяюсь в том, что помощь поступает, когда на нее правильно сформирован запрос.

Трудно не заметить, что на передовой военные очень привязываются к животным, ухаживают за ними, забирают домой. Даже те, кто раньше был безразличен к ним. Чем это объяснить?

Животные – это безоговорочное восприятие. Они доверяют нам и принимают нас такими, какие мы есть. Такую отдачу можно получить разве что от матери или ребенка. Эти ощущения, возникающие в результате выделения гормонов, которые по-простому называют «гормонами радости», позволяют восстановить эмоциональное состояние и повысить продуктивность. Я уже не говорю об исключительно практической стороне присутствия животных, которые своей обеспокоенностью вовремя предупреждают военнослужащих об опасности.

Любовь к животным – откуда она?

Животных я обожаю с детства. Всегда пыталась привлечь домой какое-нибудь живое существо. До 14 лет это были хомячки, крысы, лягушки, ящерицы. В 14 лет я вымолила у родителей разрешение на собаку. И с того времени не представляю свою жизнь без собак.

Сейчас вместе со мной, кроме моих служебных собак, также живут беспородные Совет и Клипса из приюта, киска Шанель, привезенная волонтерами из оккупированной Херсонщины и серая ворона Вальтер, которую 11 лет назад еще птенцам притащила домой одна из моих собак.

Почему люди могут поучиться у животных?

Не знаю как относительно других людей и животных, а я бы от своих собак переняла бы немного их здорового эгоизма и умения отдыхать при первой возможности. Эти две черты сейчас мне необходимы как никогда. Однако, очевидно, они врожденны. Ведь, как ни стараюсь, не могу отказать, когда меня о чем-то просят и, прокручивая в голове множество мыслей, никак не могу расслабиться и выспаться.

По каким принципам, правилам живете и которые никогда не нарушаете?

Во-первых, никого не осуждать. Сейчас все быстро меняется, а то, что мы видим на первый взгляд, при детальном изучении может оказаться совсем другим.

Второй принцип – не навредить. Желание всем повлечь за собой добро может оказаться губительным для прежде всего для тех, на кого это добро направлено.

И третье – быть профессиональной в том, что делаешь. Именно поэтому я очень много учусь. Постоянно посещаю семинары и тренинги. Пытаются найти мероприятия, которые проходят вживую. Однако и онлайновые тоже очень полезны. Также я получаю образование психолога в Национальной академии Министерства внутренних дел Украины. Сейчас размышляю над написанием диссертации. Тем более, за годы работы в области оказания эмоциональной поддержки с привлечением собак есть о чем писать. Буду двигаться дальше.

Автор: Лидия Игнатова