Мода

Сейчас настал наш черед бороться за защитников «Азовстали» – жена нацгвардейца Кристина

Татаренко Ірина

27 сентября, 2022

21 сентября состоялся второй обмен защитников «Азовстали», благодаря чему из плена вернулось 108 бойцов полка «Азов». Всего же обменяли 215 военнослужащих – защитников «Азовстали», включая командиров Дениса «Рэдиса» Прокопенко, Святослава «Калину» Паламара и Сергея «Волыни» Волынского. Однако еще сотни защитников "Азовстали" находятся в российском плену. Среди них – мужчина Кристины Бережной, нацгвардеец Руслан. Сегодня мы хотим рассказать о нем и напомнить о тех украинских военнослужащих, которые до сих пор не вернулись домой и которых до сих пор каждый день ждут их родные.

О необходимости рассказывать

Мне очень важно, чтобы украинцы и мир помнили обо всех наших защитниках. Я хотела рассказать миру о своем муже еще тогда, когда они все были на «Азовстале». Еще тогда мы ездили на митинги и пытались привлечь к нашей беде. Это трагедия – и для Украины, и для мира. Подобного не было нигде и никогда, когда военные удерживали такой клочок земли и не сдавались. Они действительно не хотели сдаваться до последнего.

Я вижу, что после выхода из «Азовстали» о них начали потихоньку забывать. Молчание привело к гибели ребят в Еленовке. Даже сейчас все пытаются переложить вину за это на кого-то другого: Россия говорит, что это не они, ООН и Красный Крест жалуются, что их не допускают на место. Никто не хочет договариваться, а люди там просто умирают. Сколько это продлится? Сколько лет ждать обмен пленными? И где гаранты? Где Женевская конвенция, где ООН, где Красный крест? Когда их выводили, вы же обещали, вы должны присматривать за ними, вы должны были сохранить их жизнь.

О пребывании мужчины на «Азовстале»

Мой муж служит в Нацгвардии, и в Мариуполь он уехал еще в начале февраля. Утром 24 февраля он разбудил меня звонком, спросил, все ли у нас хорошо, но ничего не рассказал. Позже в тот день он набрал нас с дочерью еще раз и сказал ехать к его родителям в село на Днепропетровщине, но со временем из-за обстрелов нам все же пришлось ехать дальше – на Львовщину. Только недавно мы вернулись домой.

В марте мужчина почти не выходил на связь, потому что россияне разрушили все телекоммуникационные вышки. Когда благодаря Starlink появился интернет, он смог звонить мне по каким-то 5-10 минутам раз в две недели.

Я всегда спрашивала, как он, не голоден ли, а он никогда не жаловался. Никто не жаловался, потому что они не хотели нас огорчать. Хотя мы знали и понимали, что там происходит. Что многие ребята в плену, многие погибли, пропали без вести, ранены, что нет пищи, лекарств, других запасов.

На «Азовстале» было много раненых. Они гнили там живьем, потому что в том бункере не было нормального медицинского и даже гигиенического ухода. Там не было нормального воздуха, все было в плесени, поэтому даже маленькое утро превращалось в большую гнойную рану, могли гнить целая рука, нога или другой большой участок тела.

Однако несмотря на все они сдержали оборону и не пропустили врага дальше - ни на Запорожское направление, ни на Днепропетровское. Мариуполь все сдержал. Бомбы, летевшие на Мариуполь и Азовсталь, могли лететь на нас, но летели на них.

О плену

В последний раз мы переписывались с мужем 7 мая. Он говорил, что все хорошо, только очень скучает. За несколько дней до этого был день рождения нашей дочери, поэтому он приветствовал ее и просил прощения за то, что опоздал. Я его успокаивала, говорила, что все будет хорошо, и мы скоро встретимся. Он соглашался, потому что они до последнего верили, что мы их спасем.

Когда началась эвакуация из «Азовстали», Руслан очень долго не появлялся в списках. И я ничего не могла узнать наверняка. 24 мая в Национальном информационном бюро мне сообщили, что мой муж был эвакуирован из «Азовстали» на территорию так называемой ДНР – это самая свежая информация, которую я до сих пор имею. Также мне сказали ждать звонка от «Красного Креста». Но до сих пор никто мне не позвонил – ни «Красный Крест», ни мой муж. И я до сих пор не знаю, что с ним: жив ли он или ранен.

О попытках спасения

У нас была некоторая информация о бесчеловечных условиях и издевательствах над пленными в Оленовке задолго до произошедшей 29 июля трагедии, когда россияне обстреляли колонию с украинскими военнопленными, в результате чего погибли более 50 наших солдат . Видели сообщения, например, о том, что у кого-то из иностранцев там просто сердце остановилось. Я понимала, что их там просто убивают.

Поэтому и до эвакуации, и после плена мы, женщины защитников «Азовстали», делаем все, что можем, чтобы помочь нашим мужчинам, братьям, сыновьям, родным. Мы хотели, чтобы состоялась процедура экстракции, чтобы их вывезли в третью страну, где они остались бы до конца войны. Когда мы поняли, что этого не произойдет, мы просили ООН и Красный Крест стать посредниками. Сначала они отказывались, потом согласились, но, в конце концов, под видом эвакуации наши ребята попали в плен в так называемой ДНР.

Мы с девушками организовывали акции в разных городах. После трагедии в Еленовке мы как никогда поняли, что нужно держаться вместе. Нас много, и мы верим, что к чему-то мы достучаемся, чтобы хотя бы в места содержания пленных допустили Красный Крест, чтобы наши ребята хотя бы могли позвонить. По многим ребятам нет достоверной информации: Украина говорит, что мой муж находится в плену, но нет такого подтверждения со стороны россии. И это очень страшно: если там что-нибудь произойдет, то просто скажут, что его там и не было вообще.

О вере

Держиться и верить мне помогает наша дочь, ей сейчас три года. И она – папина дочь. Когда я на нее смотрю, она дает мне силы, и я понимаю, что я должна сражаться, я должна спасти его. Мы все должны спасти и вытащить из плена каждого нашего защитника. Они боролись до последнего, теперь настал наш черед, и мы должны бороться за них так, как тогда они за нас на «Азовстали».