Small Talk: Дарья Онищенк, режиссер и сосценарист фильма «Малевич» о работе над фильмом

Дарья Онищенко, режиссер и сосценарист фильма «Малевич» о работу над фильмом, понимание и магию творчества выдающегося художника.

Когда впервые вы познакомились с Малевичем как художником?

Дома у моей мамы всегда было много книг о живописи и художниках. Не помню, сколько мне тогда было лет, но о Малевиче я узнала в самом детстве. Меня притягивала как магнит эта загадочная картина – «Черный Квадрат». Она разрушала правила, провоцировала – это то, что очень импонирует в подростковом возрасте. Когда-то я увидела оригинал Черного Квадрата в музее, в России, — помню до сих пор эти ощущения. Люди проходили мимо нее, некоторые подходили и пытались в ней что-то увидеть, понять, а возможно и почувствовать… Некоторые были возмущены, некоторые сбиты с толку… Интересно, что сколько бы лет ни прошло с того момента, как Малевич нарисовал эту картину, а дискурс вокруг нее все такой же противоречивый и острый, как и к моменту ее создания. Она раздражает многих. Именно так — раздражает, нарушая логические пути восприятия искусства.

Уже во взрослом возрасте я осознала насколько «Черный Квадрат» перевернул развитие искусства, повлиял на разные течения в дизайне, моде, архитектуре. Эта работа стала новой точкой отсчета…

В фильме невероятный каст: Ирма Витовская, Александр Новиков, Алексей Горбунов, Александр Рудинский, Марина Кошкина, и, конечно, Виталий Ажнов. Был ли кастинг или вы точно знали, кого видите в той или иной роли?

Да, нам и в самом деле очень повезло с актерами. Я благодарна кастинг-директору Виктории Нестеренко, которая на расстоянии из-за границы смогла организовать кастинг в условиях войны! Кастинг – это всегда риск и очень интуитивная работа. Как режиссер, ты должен собрать актерский ансамбль, который поможет тебе раскрыть твое видение материала, сценария. Ты должен найти актеров, которые пройдут с тобой весь этот путь и не разочаруют, которые добавят фильму чего-то личного, частичку себя, а не только воплощение роли. Каждый режиссер ищет в актерах свое. Я всегда ищу органику и способность «лететь» – легкость. Я люблю безумных актеров, умеющих оторваться от земли. С ними не всегда просто на съемочной площадке, они не так техничны, не так ожидаемы, но это актеры, которые умеют и любят импровизировать, и не боятся отдавать частицу своего настоящего внутреннего мира для работы над своим персонажем. Я не знала с самого начала, кого я хотела бы увидеть в какой роли. Это все сложилось как пазл. Находишь одного актера, смотришь с кем он взаимодействует в сценарии и начинаешь думать, кто подошел бы ему в партнеры. Кроме этого, я очень люблю делать кастинг против собственных стереотипов. То есть я сначала представляю себе актера на какую-то роль, а потом приглашаю на кастинг кого-нибудь кардинально противоположного. Иногда это обогащает собственные представления об образах и помогает найти кого-то совсем неожиданного.

Во время войны наши актеры невероятно мотивированы, хотят и стремятся работать. Война обнажила наши души — все накопившиеся за год войны чувства — боль, страдания, страх, злоба, одиночество — все это рвется наружу, и актеры как никто другой умеют и должны сейчас направлять все эти чувства в творчество, трансформировать в творческую энергию. Каждый сознательный гражданин хочет сейчас быть полезным. Актеры отдают себе отчет, что их профессия сейчас может помочь раскрыть миру важные месседжи нашей борьбы на культурном фронте. Я очень благодарна нашим актерам за их безграничный патриотизм. А сколько их сейчас на фронте! Это наши талантливые и несокрушимые бойцы! Горжусь ими очень!

Фильм снимали фактически под ракетными обстрелами. Повлияло ли это на съемки и на результат? 

Конечно, повлияло. Мы снимали в очень тяжелых условиях. Это были недели массированных обстрелов энергоструктуры, когда прилеты были и в центре Киева, и рядом с нашими локациями… Мы снимали в Мощуне, под Киевом, когда над головами пролетали дроны. Перед началом производства мы не знали, сможем ли мы снять, или ситуация в стране позволит нам это сделать. Но все, кто сейчас живет и работает в Украине, понимают — отложить что-то “на потом” – это тоже риск. Мы не хотели терять время, потому что считаем именно сейчас важным борьбу за нашу культуру. Мы радовались, когда нам удавалось снять каждую очередную сцену, когда удавалось уложиться в съемочный график и закончить вовремя съемочный день. Наш бюджет не оставлял нам много возможностей. Если бы что-то пошло не так – фильма не было бы. И этот стресс — ответственность с одной стороны за результат, с другой стороны, постоянная ответственность за людей на площадке — это то, что очень сильно влияло на нашу работу. К сожалению, много локаций, где мы хотели снимать еще до войны, находились в Харькове и Харьковской области. Сейчас некоторые из них уже не существуют. Без войны это был другой фильм. 

У ленты три продюсера (к Анне Паленчук и Дарье Онищенко в прошлом году присоединилась Мария Каэль), было ли что-то, что вызвало больше споров во время съемки?

Мы — одна команда и работаем вместе уже много лет. Когда-то, очень давно, мы сделали вместе мой первый дебютный фильм «Истальгия». Это в тот момент была первая копродукция с Германией в Украине. Фильм был очень успешен, но очень сложен в производстве. Мы прошли уже тогда вместе много испытаний и убедились, что вместе преодолеем все трудности. Мы партнеры, доверяем друг другу, поддержим. У нас не было конфликтов во время работы над «Малевичем», что действительно большая редкость в нашей профессии. А спор — это нормальный рабочий процесс. И кстати спор — это творческий процесс, потому что он рождает новые идеи, ставит новые вызовы. Спорить полезно. А по поводу чего мы больше спорили? Наверное, по поводу того, кто из нас видит это кино? Кино о Малевиче трудно себе представить, потому что оно может быть совершенно разным, как и восприятие его искусства. Не может быть константы по этому фильму. У каждого из нас – свой Малевич. У каждого свое восприятие его картин, его биографии. 

Какую главную идею вам было важно заложить в это кино?

Я ставила перед собой две самые главные задачи. Первое — показать мир глазами Малевича, что на самом деле невозможно выполнить, потому что никто из нас не знает, как на самом деле видел мир Малевич, да! Для этого существует магия кино, мы можем создать свой мир Малевича. Это я и попыталась сделать – создать своего Малевича, как я его чувствую и насколько я могу раскрыть его как образ. И вторая важная задача — показать исторические параллели между советскими преступлениями тогда и сейчас, показать, насколько мы никак не можем избавиться от тех ошибок истории, насколько трагедия Голодомора, которую не побоялся изобразить в своих работах Малевич, сейчас отзывается в нашем ДНК… Мне хотелось, чтобы в центр фильма вышли именно картины периода Голодомора, а не супрематизм — я очень хотела показать Малевича через призму украинской истории и его связь с Украиной… Многое в этой ленте будет только моей собственной интерпретацией и с этим точно не согласятся искусствоведы, но я оставляю за собой право как режиссер изменять реальность и наполнять ее художественными образами.

Связанные темы:

Small Talk#Казимир Малевичновое украинское кино

Татаренко Ірина

Все статьи автора

Поделись: