«Есть ли спектакль о тиране актуальным во время, когда Украину разыгрывают на политической шахматной доске?»: актеры спектакля “Калигула” о том как меняется культурный контекст

Актёры громкого спектакля «Калигула» за произведением Альбера Камю, премьера которой продолжается в киевском театре им.Франко, рассказали о то как меняется культурный контекст постановки. Поскольку репетиции над спектаклем начались до полномасштабного вторжения России на территорию Украины.    

Виталий Ажнов

У каждого из нас произошла переоценка ценностей. Появилось много вопросов по поводу сценического воплощения моего героя — как вообще это теперь играть? Много вибраций, мыслей и параллелей, но актерская работа в том-то и удивительна, что все можно оправдать и вывернуть. В этом спектакле звучит вопрос жизни и смерти, да, он вечен, но именно сейчас, в условиях войны, очень актуален.

Сейчас очень непросто найти в себе ресурсы для творчества, учитывая происходящее. Это, безусловно, влияет на каждого из нас, в частности на психоэмоциональное состояние, от которого зависит качество работы.

Но я истинно верю, что театр – это культурный фронт и радуюсь, что все же можем делать то, что умеем и любим.

И вера в то, что людям сейчас нужно искусство, которое способно лечить – вселяет большую надежду и придает силы.

Акмал Гурезов  

Как говорит мой персонаж: «Жизнь трудна, но вера, искусство и любовь поддерживают нас». От себя добавил бы так: «Жизнь трудна, но вера, искусство, любовь и ВСУ поддерживают нас».

На самом деле, кроме боли, ненависти, злобы не чувствуешь больше ничего. С этим и живешь каждый день, с этим и работаешь. Делаешь то, что можешь и умеешь.

Мы здесь, и можем заниматься своим делом, работать с любимыми режиссерами, партнерами, видеться с друзьями, говорить с родными и все это благодаря нашим ВСУ

Они вдохновляют и дают надежду. Надо понимать, ценить и поддерживать их, поддерживать жизнь; и помнить всегда помнить наших героев. А с теми, кто хотел и хочет забрать у нас все, бороться и никогда не прощать. Все мы изменились. Все изменилось.

Людмила Смородина

Все время, когда мы работали над спектаклем, понимала его значимость, но были предостережения, что сегодня это может быть людям тяжело.

Однажды на репетиции, когда я была в зале и работал другой состав, я поняла, что этот спектакль необходим именно сейчас. Она как молния — страшная и короткая, таким и есть жизнь человека, когда появляется некий Калигула!  

Когда началась война, должна была уехать за границу. Была я там три месяца, там было безопасно, но ощущение ненужности выгнало меня домой. Здесь страшно, но ощущение потребности спасает. Я пол дня в родных стенах театра, с коллегами, которых я люблю и ценю. А вторую часть дня разгадываю кроссворд, кто же такой Геликон в моем исполнении. Так и живу…

Татьяна Михина

Мы все сейчас находимся в сверхсложных условиях. Мы являемся свидетелями жестокого уничтожения людей, культуры, инфраструктуры, экосистемы — всего, что может свидетельствовать, что мы являемся самостоятельной нацией. Я, как и миллионы украинцев, узнала, что такое страх, стресс, отчаяние, паника. В довоенной жизни мы постоянно жаловались на свою жизнь, сейчас я понимаю, что тогда мы были счастливы, потому что отмечали праздники, ходили на работу, путешествовали, мечтали — мы жили такой невероятной обыденной жизнью.  

Война приучила меня жить здесь и сейчас. Радоваться тому, что имею, и благодарить, что просыпаюсь и вижу глазки моего ребенка.  

Конечно, весь этот опыт оказывает большое влияние на спектакли, в которых я работаю, особенно на новорожденный спектакль «Калигула». Так что восприятие пьесы изменилось, потому что я умею ценить жизнь и любовь, я ненавижу смерть, страх. Единственное, что не изменилось, это любовь к своей профессии. Процесс подготовки к спектаклю. В этом по-видимому и есть большая магия театра. Ты попадаешь сюда из внешнего мира и ты плачешь, смеешься, произносишь великолепные тексты, видишь глаза своих партнеров — забываешь обо всех проблемах и страхах.

Роман Ясиновский

Мое восприятие спектакля не изменилось, скорее стало более глубоким понимание его смыслов в процессе репетиций. За это я и люблю репетиционный процесс, ведь все эти изменения, движения в сознании и на сцене позволяют почувствовать дыхание реальной жизни.

Хотя вернуться к репетициям было сложно, потому что с началом войны я много волонтерил, сейчас — только помогаю и это очень часто меня грызет: правильно ли то, что я на работе, а не на фронте?

Ксения Баша

Шок, невозможность принять, что все это происходит с нами на нашей земле…  Бывало жутко на репетициях, когда звучали монологи Калигулы, столь актуальны они. . Эти тексты убеждают — тираны одинаковы во все времена.

До 24 февраля я, как актриса, была “адвокатом” своей роли, хотела понять, что держит женщину рядом с таким мужчиной, пыталась оправдать ее. После – я знаю, что окружение создает тирана и все те, кто рядом, несут долю ответственности за его поступки, они также виноваты.

Я не хотела оправдывать Кезонию. Для меня это был новый опыт, я должна была найти новые инструменты работы над ролью. Я благодарна Ивану Уривскому, который, несмотря на сложные внутренние процессы каждого из нас, смог создать хорошую творческую атмосферу. Вопреки всему, нам хотелось идти на репетиции и создавать этот спектакль.

Елена Хохлаткина

Ощущение чего-то неуместного… война, гибнут воины, мирное население, дети и какое ты имеешь право играть, развлекать, развлекаться?

Есть ли пьеса-спектакль об условном тиране актуальной в то время, когда мировая тирания разыгрывает нашу страну на кровавой шахматной доске?

Я приняла важное для себя решение — мое оружие, это моя профессия и я буду бороться за свою страну всеми доступными мне средствами. Мое послание в этом спектакле зрителю – убей тирана в Себе, убей раба в Себе, и неважно, где эта сущность в тебе просыпается: дома, в общении с детьми и родными, или в городском транспорте…

Александр Рудинский

Конечно, возникали вопросы – зачем вообще этот спектакль, кому это нужно и нужно ли это мне? Связь спектакля с реалиями сегодняшнего дня несомненно есть, как есть разница между тем, кого играю я и кого видит зритель.

Я играю Калигулу – не историческую фигуру, а персонажа, которого написал Альбер Камю во время Второй Мировой войны, когда погибали миллионы людей. Мы переживаем сегодня то же самое. Наверное, поэтому в этой пьесе есть так много текстов, которые мне очень хочется играть. 

Каждый день листаешь новости, каждый день на связи с родителями, которые под обстрелами в Николаеве, — эмоциональный опыт, к которому никто из нас не стремился, но это хорошо, что будет возможность обменяться этой энергией со зрителями.

>

Фото: Юлия Вебер

Читайте также: SMALL TALK: РЕЖИСЕР ИВАН УРИВСКИЙ О БУДУЩЕЙ ПРЕМЬЕРЕ «КАЛИГУЛА»