Ирма Витовская: «Убеждена, что после фильма «Мысли мои тихие» каждый молодой человек позвонит маме»

 

 

Ирма Витовская — украинская актриса тетаря и кино, заслуженная артистка, в творчестве которой десятки успешных картин, общественный деятель и один из голосов современной Украины. 

 

 

С 16 января в украинский прокат выходит фильм «Мои мысли тихие» о молодом фрилансере Вадиме, который мечтает переехать в Канаду, а для этого записывает записывающий голоса закарпатских животных. Роль мамы парня и его верной «помощницы» сыграла Ирма Витовская.

 

 

Полнометражный дебют режиссера Антонио Лукича уже отметили на кинофестивале в Одессе и в Карловых Варах. Мы встретились с исполнительницей одной из главных ролей в фильме и поговорили о феномене украинской комедии, почему зритель не доверяет отечественному кино, о работе с режиссером-дебютантом, украинских сериалах и даже политике. 

 

 

— Для начала расскажите о фильме «Мои мысли тихие» и своей роли в нем. 

 

 

— Это дебют и очень удачный, даже слишком (улыбается)! Я считаю, что первый фильм Антонио Лукича – победа для украинской киноиндустрии. Антонио уже получал «Золотого Дюка» за свой короткий метр «В Манчестере шел дождь». Я смотрела его перед тем, как броситься с ним в творческую воронку.

 

 

Уверена, что после фильма «Мнения мои тихие» каждый молодой человек позвонит маме или отцу.

 

 

Меня очень увлек сценарий фильма «Мои мысли тихие», который сначала назывался «На высоких частотах». Во-первых, конечно, смотрела на своего персонажа и не понимала, почему это комедия, когда я даже немного сплакнула. Возможно даже хорошо, что в картине эта линия дает повороты определенной драматургической линии. Но потом, когда я читала весь сценарий, смеялась. Это очень хороший уровень, который даст другой ориентир на то, какой бывает комедия. 

 

 

Я сама люблю похохотать из комедий, которые очень буквальны, где актеры могут комикировать, делать определенные актерские фишки. Здесь, конечно, другая история. Здесь комедийность состоит в том, что герои попадают в разные ситуации, которые получаются смешными. Хотя на самом деле мы совершенно не творим историю комически, просто наши герои поступают так или иначе, а выглядит это довольно смешно. А они совершенно серьезно к этому относятся.

 

 

Я очень люблю такие истории, потому что, во-первых, это очень высокое актерское требование. Следует уметь воздержаться от комедийной подачи и сохранять серьезность жанра. Каждая реплика, каждая интонация, каждое психофизическое состояние чрезвычайно деликатно, потому что персонажи загружены пластами. Тем более, ты знаешь, что со стороны ситуация очень смешно выглядит, как тебе не начать переходить в линию комедии? Мне очень повезло и я благодарю Бога, что в этом фильме мы смогли прозвучать с Андреем Лидаговским (актер играет сына Ирмы Витовской — ТС) в тех условиях, которые нам поставили. 

 

 

 

 

— Как вы узнали об этой роли: вас пригласили на кастинг или принесли сценарий лично в руки?

 

 

— Никакого кастинга не было. Антонио Лукич сначала писал историю о деде и внуке, а потом решил усилить женским персонажем, а мама и сын сразу дают конфликтность. Он писал с прицелом на меня, что очень приятно. Не так часто в Украине встречаются хорошие сценарии, тем более написанные специально для актрисы. Даже будь это стандартная история с кастингом, я бы все равно хотела попасть в фильм. Что касается самого знакомства с Антонио, то оно было очень смешно. Мы не раз о нем рассказывали.

 

 

Буквально в день нашей первой встречи у меня была фотосессия для одного журнала, где у меня был образ гламурной женщины. Когда я включила свет в машине и он увидел эти ресницы, красные губы, должно быть, подумал «как эту тетю к себе забрать, это не мама моего героя». А я подумала сначала, что это ассистент и спросила его: «Идемте к режиссеру?» И он отвечает: «Извините, это я режиссер». 

 

 

Но когда мы пришли в офис, я сказала: «Антонио, не пугайся. Сама знаю, что сейчас я не тот персонаж, давай я завтра приеду в кроссовках, я недалеко живу. Одену какое-то худое и мы нормально отрепетируем». И все сложилось! Несмотря на все маски, мы получили общее видение.

 

 

— Поскольку для Антонио Лукича это первый полнометражный фильм, когда соглашались на роль, не было страха, что что-то не получится?

 

 

— Могу вам сказать, что мне было очень интересно работать с режиссером. Я чувствовала, что это дебютант, только в его скрупулезности. Но в плане работы с актерами он полностью готов режиссер. Очень внимательный, обогащенный, большой интеллектуал, что для наших творческих людей не только редкость, но им нужно расти в этом плане. 

 

 

У него очень яркое чувство юмора. Как и его герои, он говорит с совершенно серьезным лицом. Вы, когда пообщаетесь с ним, получите массу удовольствия. Я очень колюсь, не могу, когда он рядом презентует картину. В последний раз чуть не плакала, когда он сказал, что мы претендуем собрать в прокате 300 тысяч гривен. С совершенно серьезным лицом! Или когда у него спросили, почему стал режиссером, ответил: «Очень сожалею, хотел лепить пиццу».

 

 

Я понимаю, что он шутит, просто делает это очень уверенно. Те, кто его не знают, сначала получают шок, а только потом понимают, что это шутка. Я не могу так повторить, это всегда очень подлинно. 

 

 

 

 

Он пусть не обижается, но в нем что-то есть от Вуди Аллена. Что-то абсурдистско-неожиданное, но очень разумное. 

 

 

Среди молодых режиссеров хочу отметить Наримана Алиева, Антонио Лукича, Пашу Острикова, Романа Бондарчука, Катю Горностай. Боюсь еще кого-то не вспомнить, потому что их много сейчас выкрикивает. Очень хочется, чтобы они были в Украине, никуда не уехали, чтобы для них работа была. Для нас, актеров, это тоже большие надежды, потому что, наконец, будут объемные персонажи, объемные истории, образы. 

 

 

Мне повезло два года подряд попасть на сложных персонажей: бабы Приси в «Вороде» и мамы Гали в «Мыслях моих тихих». Они очень сложны и, возможно, где-то символичны для общества. Баба Прися – национальный герой, вечный борец, с опытом Голодомора, репрессий. Мама Галя — символ целого поколения женщин моего возраста и старших, живущих в переходное время. Эти женщины – обычные мамы, не борцы, не политические деятели, со своими простыми надеждами и мечтами, но очень близкие. Я убеждена, что после фильма «Мнения мои тихие» каждый молодой человек позвонит маме или отцу. 

 

 

В Ивано-Франковске я буду смотреть фильм со своей мамой и во многом она увидит на экране себя, потому что я потролила на экране и свои личностные боли. Но мой сын, когда вырастет, так же протролит меня! Я бы сказала, что это не авторское кино, а фильм для широкого зрителя. Единственное, готов ли наш зритель смотреть отличное от того, что он привык видеть долгое время в зоне досуга? Фильм абсолютно доступен, здесь не нужно напрягаться, думать, расшифровывать, просто нужно быть готовым воспринимать.

 

 

Когда я играю сложные роли, не беру ничего параллельно.

 

 

— Вы не в первый раз играете иметь, чем эта роль отличалась от других?

 

 

— Она совершенно другая! Мама я играла в основном в сериалах, а телевизионный формат имеет другой способ существования, в том числе в плане съемок. В общем, я очень рада, что сейчас на телевидении появляется много амбициозных проектов: «Первые ласточки», «Укрытия», тот же «Нюхач», в котором я снималась, древний «Леся и Рома», порвавший в свое время рейтинги, «Письмо ожидания». Но есть продукты, которые огорчают. Очень видны бестолковые сценарии и когда все будто клонируется с канала на канал. Когда их переключаю, даже не запоминаю, в основном еще и актеры кочуют в тех же образах. Но, возможно, на это спрос.

 

 

А мамы все разные, поэтому я бы не сравнивала способы существования. На телевидении, в кино и театре совсем другие лыжи. Есть горные лыжи, беговые и водные, все они сложные, имеют свою специфику. Невозможно на беговых лыжах ехать с горы, а не путать их — задача актера.

 

 

Когда я играю сложные роли, не беру ничего параллельно. Так было и с «Вратами», и с «Мысли…». Что касается телевидения, если это не ведущая линия, то можно пойти и на беговые лыжи. Нереально «беременеть» двумя от разных мужчин, давайте сначала одного сделаем, потом другого.

 

 

 

 

— Создается впечатление, что ваша героиня в «Мыслях моих тихих» очень властна и сильно влияет на своего сына. Похожа ли она на вас в реальной жизни в плане воспитания?

 

 

— Ну конечно, у нее мое лицо, мои жесты, на меня не похожа только баба Прися, потому что меня заклеили и там была не я. А в плане воспитания не знаю, пожалуй, я у нее больше поучилась, как нельзя делать в будущем (смеется).

 

 

Для меня кульминационная тема моего персонажа была поворотной и от нее зависело, как я строила финал и начало. Я всегда говорила Антонио о сцене в машине, что она очень важна. Не буду спойлерить, но когда мы ее сняли, мне было легче работать. 

 

 

— Какие принципы воспитания придерживаетесь со своим сыном?

 

 

Пока я не занимаюсь с ним уроками, это делает няня, потому что у меня очень мало времени, особенно во второй половине дня. Я вожу его на все премьеры фильмов, которые только можно. Стараюсь не «заражать» его актерством, напротив, показывать самые плохие стороны профессии. Вожу его на занятия на иностранных языках, стимулирую, даю примеры людей, владеющих не одним языком. Сейчас у него будут первые соревнования по плаванию, буду болеть, тоже мы много путешествуем. Не скажу, что я строгая мама. Он меня опасается, но не завален. Я не сюсюкаюсь с ним и сразу пресекаю какие-либо моральные слабины. То ли какие-то доносы, то ли какую-то жалость, что-то манипулятивное.

 

 

— Ваш экранный сын хочет уехать из Украины в Канаду. В настоящее время это очень распространенная тенденция среди молодежи. Вы могли бы эмигрировать? 

 

 

— Сейчас, когда мне уже не буду говорить сколько, в Википедии все написано (смеется), только в случае, если наступит критическое время и это будет единственная возможность выживания.

>

 

 

Мы всегда рисуем себе виртуальную историю, но иначе сделать не можем.

 

 

— А как насчет карьерных амбиций?

 

 

— Карьеру мне уже поздно начинать там, я не держу иллюзий. Даже в молодости мало кто может начать карьеру за границей. Надо ехать в малом возрасте, раствориться там. Играть раз в пять лет славян — не выход, не привлекательная работа.

 

 

Человек в праве выбирать, где ему произойти, сам.

 

 

Что касается меня молодой, были когда-то возможности уехать в Штаты. Но все сложилось так, как сложилось, что? Но во времена депрессии иногда отматываю назад. Думаю, что было бы, если бы я все-таки стала историком и была бы сейчас в Институте памяти или где-нибудь в архивах, археологических странствиях? Мы всегда рисуем себе виртуальную историю, но по-другому сделать не можем. Я в том возрасте, когда сегодняшний день прошел — и благодарить Бога. У меня есть планы, желания, мечты, но я на них не надеюсь, если будет, будет. Иллюзии в нашем возрасте могут быть травматичными.

 

 

— Как реагируете, когда эмигрируют творческие люди, талантливые режиссеры, актеры?

 

 

— Человек в праве выбирать, где ему случиться, сам. Для меня не было трагическим еще до войны, когда ехали даже в Россию. Им там лучше, там у них работа, перспективы. Сейчас мне тяжело это воспринять по-человечески, не по-творчески, это немного обидно. Здесь такая история нравственная, нравственная, но это все равно их выбор. Они несут ответственность не передо мной, а перед высшим миром, а я осуждать не имею права. Возможно, они не проникнуты любовью к Украине. Мне просто обидно.

 

 

 

 

— Назовите несколько лучших по своему мнению украинских комедий.

 

 

— «Мои мысли тихие» на первом месте (смеется). Я бы хотела, чтобы наше общество тяготело к таким комедиям. Но, если говорить о зоне досуга, среди совсем простых историй мне нравится «бешеная свадьба». Я тоже уйду на вторую часть с удовольствием, это довольно удачный продукт. Не фестивальный, но очень удачный. Одно время поздравила Юру Горбунова с этим нравом. Не видела «Ты, я он, она», но бокс-офис хорош.

 

 

Многие фильмы меня расстроили, не хочу их называть. У Дзидзе среди плюсов рост, «DZIDZIO: Первый Раз» лучше, чем «DZIDZIO Контрабас». Самое главное, что он не брал денег у государства. И сам Дидзе харизмат, забери его — и там и там будет пустота. Но если есть такая фигура, это можно воспринимать.

 

 

Сейчас жду военную комедию «Наши котики» Володи Тихого о Востоке, там есть немного от Швейка, мистера Питкина. Но нам нужна такая история, я думаю, это может быть весело. На самом деле комедий у нас очень мало и большинство из них не смешны, разочаровывают и персонажами, и сценарием, и интеллектом, и вкусом.

 

 

—Бюджет фильма «Мои мысли тихие» — 9 миллионов гривен. Как вы думаете, он сможет отбить стоимость в прокате?

 

 

— Да, мы за 9 миллионов гривен сняли хорошую историю, пусть учатся! За 43 миллиона можно ничего не снять, а можно и за девять (улыбается). 

 

 

Антонио же сказал, что мы претендуем на 300 тысяч, но надеемся хотя бы на 350 (смеется). Я все-таки очень надеюсь, что люди уйдут, сработает сарафанное радио. Пора становиться немного лучше, чем мы были вчера.

 

 

Наш зритель настолько дезориентирован, что находится в позиции вкусовой растяжки.

 

 

— Как режиссерам и актерам начать массово привлекать зрителя в кинотеатры?

 

 

— Не знаю, пожалуй, раздеваться пора, обливаться чем-то, делать перформанс. Наш зритель настолько дезориентирован, что находится в позиции вкусовой растяжки. Конечно, мы на такое не перейдем, но в принципе давайте честно скажем, что очень много было неудач, зритель разочарован. До сих пор сохраняется ломающееся недоверие с каждым годом мы видим больше и больше, но громкие неудачи, которые я не хочу называть, снова делают нам погоду.

 

 

С этим бороться нельзя, только сказать зрителю, что это нормальный процесс. Везде да, и в Америке есть фильмы и плохие, и очень хорошие. Солидарность вокруг поддержки и доверия будет скорее ускорять рост кино. Уровень зрителя тоже нуждается в росте. «Мои мысли тихие» фурорно просмотрелись и в Польше, и в Чехии, и в Одессе. Думаю, что не так все плохо. Но я хочу смотреть, как вся Украина готова увидеть его. Вы не будете прятать глаза.

 

 

 

 

Пиратство — это когда вы крадете сами у себя, особенно что касается украинского производства, потому что это ваши деньги.

 

 

— Один из врагов киноиндустрии и не только — пиратство. Делаете это или выступаете за легальный контент?

 

 

— Хочу, чтобы пиратство в нашей стране прекратилось, потому что это тормозит развитие. Например, «Ворота» мы не можем выставить нигде официально. Через день мне пишут «как же посмотреть?!» На фильм потрачены средства, он должен отбиваться. Любой товар должен возвращать денежные средства. Пусть фильм будет в длинном прокате, но выставить, чтобы все его видели бесплатно, неправильно. Это государственные денежные средства. Пиратство — это когда вы воруете сами у себя, особенно что касается украинского производства, потому что это ваши деньги.

 

 

— Интересно, как актриса смотрит фильмы: оценивая их профессионально или как обычный зритель?

 

 

— По-разному, стараюсь как зритель. Но сразу подсознательно, как актриса, смотрю на все работы. Оператор не замечает тех вещей в актерских блохах, которые я замечаю, а я не замечаю у них. И это нормально, мы все работаем в своем приходе. Если беру на себя ответственность на фестивале, мне нужно смотреть на все вместе, и это сложно.

 

 

Фестиваль «Молодость», где я была главой международного конкурса, для меня был вызовом. Просмотреть нужно было очень много картин через неделю. Более того, я не привыкла сидеть в кинотеатре с утра до ночи с кондиционером, у меня сопли были на третий день. Вот там было сложно, я очень благодарю своих хороших партнерок по жюри, которые намного опытнее и к которым я прислушалась.

 

 

Ну давайте я пойду петь на сцену, ну вот вы представляете злорадство моих коллег.

 

 

— Если кто-то плохо играет на экране, что чувствуете: грусть или злорадство? 

 

 

— Злорадство нет, он может быть только тогда, когда человек не профессиональный и залезает в экран с амбицами, что он профессионал. Ну давайте я пойду петь на сцену, ну вот вы представляете злорадство моих коллег? Скажем, в «Бешеной свадьбе» задействовавшие артистов молодцы, но они тянут не основные линии.

 

 

Когда я вижу хорошие актерские работы, очень радуюсь. У Ахтема Сейтаблаєва в фільмі «Додому» робота, що ввійде в український кінематоргроф не те що символом акторського виконання, а й як символ цілого покоління народу. Це драма людини, яка постійно перебуває в стресовому стані.

 

 

— Ви дозволяєте комусь із близьких колег сказати «вибач, але це було так собі»?

 

 

— Ні, можливо, дуже близьким людям, таких одна-дві. Я можу Віталіні Біблів сказати. Це людина, яка може витримати удар. Вона сприйме мою критику й похвалу і знатиме, що це не зайва похвала. Від неї я це теж сприйму. У нас інші відносини, що нереально між колегами.

 

 

Не вірю, що в конкуренції може бути дружба.

 

 

— Нереально?

 

 

— Я вважаю, що це професія одинака. Ви можете товаришувати, пити каву, сміятися, на майданчику можете любити один одного, поки щось створюєте разом, бо мотивовані і вам це обом взаємовигідно. А далі — ні, тому що це конкурентне середовище. Не вірю, що в конкуренції може бути дружба. Партнерство, взаємодопомога — так, але велике одкровення, сповіді відсутні. Це нереально, давайте не брехати одне одному.

 

 

Не бути підлою людиною — це вже ваш моральний кодекс і ваша особистісна історія.

 

 

— Тобто суперництво переважає.

 

 

— Дивлячись яке. Якщо хтось накидає кнопок мені в кросівки, то це не суперництво, а підлість. А коли ти стимулюєш когось на ривок тебе обігнати, це азарт, ти сам біжиш швидше. Це нормальні конкурентні правила гри. Мені взагалі подобається, коли я не на людину злюсь, а на себе, що я зупинилася. Ось це нормальна реакція. Не бути підлою людиною — це вже ваш моральний кодекс і ваша особистісна історія.

 

 

 

 

— У вас на майданчику були ситуації із кнопками у кросівках?

 

 

— Ні, ще не було, мені завжди щастило з партнерами, можливо буде. Тому що я розумію, що за останні роки у мене з’явилось багато тих, хто не може прийняти успіх. Я точно впевнена, що це навіть не люди з кіно. Може, у когось до мене особистісна негативна емоція чи особистісні історії. У нас же люди різні, а ти — не торт, усім подобатись не можеш.

 

 

І серед колег, звичайно, це дуже останні три роки відчувається. Але я нічого не випрошую, подивіться мої роботи. Мені усе дається великими затратами фізичними, психологічними, емоційними, розумовими, просто так пощастило, що ці роботи йшли підряд. А потім може десять років нічого не бути, я спокійно до цього відношусь. Провали стимулюють на стрибки. Будуть кнопки чи ні — далі побачимо. Невідомо, чи буде взагалі робота.

 

 

Я у своїй професії тільки почала робити впевнені кроки і казати, що я щось вмію. А ще скільки треба навчитись.

 

 

— Декілька років назад ви розповідали, що у політику пішли б хіба що у команді. Як бачимо, акторів, музикантів та шоуменів там зараз вистачає. Вам пропонували приєднатися до якоїсь партії?

 

 

— Пропонували, звичайно. Але я вирішила, що якраз коли всіх багато, я там зайва. По-перше, я критично розумію, у якій країні живу і у який історичний час. Брати на себе відповідальність я не наважусь. Я можу бути приєднана до експертних рад, фахових по кіно чи театру, долучатися до допомоги реформування чи співпраць. Це можна роботи не йдучи туди, а закони я писати не вмію, я не юрист. Я можу тільки їх лобіювати, пояснювати, чому вони важливі і наскільки потрібні.

 

 

— Як ви ставитеся до людей зі сфери культури і шоу-бізнесу, які пішли в політику?

 

 

— Це їхній вибір. Вернутись назад у них навряд чи вийде, звідти мало хто повертається.

 

 

— Шлях в один бік.

 

 

—Так, звідти треба вчасно виходити, не досиджуючи, як у свій час Руслана. Або переорієнтовуватись у політика. Здається, для мене це теж було б вибором. Я у своїй професії тільки почала робити впевнені кроки і казати, що я щось вмію. А ще скільки треба навчитись. Якщо воно станеться, воно станеться саме, цей вибір зроблю не я, а провидіння. Якщо я не відчула внутрішньо, не складаються обставини, не просять мене люди, то я не піду. Має бути дуже багато метафізичних штук, які скупляться. Я весь час активна й буду, я люблю цю країну, у мене іншої немає, хочу, щоб моя дитина в ній відбулась. Я буду боротися за це, але так, як вмію.

 

 

 

 

— І наостанок розкажіть нашим читачам, чому 16 січня вони мають прийти на прем‘єру фільму «Мої думки тихі».

 

 

— Тому що вони побачать там Ірму Григорівну Вітовську (сміється). Я жартую, звісно, просто прошу по-людськи прийти, а потім вони самі зрозуміють, чому.

 

 

Якщо ви підете на цей фільм, буду рада, якщо навіть в приват мені будете писати: «Ірма, ти була права!» Повірте на слово, йдіть. Коли у мене просять автограф або фото, якщо я десь з’являюсь, я всім кажу, що дам, тільки якщо підуть на фільм «Мої думки тихі». Я нічого не хочу чути: або фото, або обіцяєте, що підете (сміється).

 

 

Фото: прес-служба фільму «Думки мої тихі»