Small Talk: художница Алена Кузнецова о выставке «Цветы или взрывы»

В новой выставке “Цветы или взрывы” художница Алена Кузнецова обращается к осмыслению шизофренической дихотомии цветущей жизни и смерти. В проект, представленный в Forsa Gallery, вошли картины, графические работы на бумаге и объекты (живые цветы, кости животных в стеклянных кобах), над которыми художница работала на протяжении 2022 и 2023 годов. Почти на всех работах присутствуют глаза наблюдателя событий, а каждая из работ называется тем контекстом, который был актуален на момент ее создания.

Фото: instagram/kuznetsova_artist

Алена, как вы решились на выставку? Искусство же не ко времени. Шучу.

Скажу больше: я решилась на выставку еще летом прошлого года. (Улыбается.) Искусство – это моя жизнь, я просто не представляю труд «в стол», ведь для всего свое время, и это время тоже особенное, оно показывает кто мы есть, он достоин отражения, особенно когда есть что сказать. К тому же, искусство работает терапевтически, и, как показывает опыт, есть единомышленники, для которых это тоже важно. Важен также сам факт встречи и обсуждения, объятия и какая-то общая практика, часто выставка дает эту возможность.

Расскажите немного больше о названии «Цветы или взрывы»? Почему именно эта игра слов?

Близость смерти поражает. Несмотря на травму встречи с ней, приходит осознание хрупкости жизни и одновременно того, что она есть, ее силы, свободы и ценности. Иллюзорная дуальность (разделенность) жизни и смерти уже не в первый раз выступает основой моего проекта, я люблю эту тему. Иллюзорная – ибо это единственный и непрерывный процесс, две стороны одного и того же. Смерть — табуированная тема в нашем обществе, но в то же время очень интересная, которую сейчас, несмотря на наше желание, раскрывает война. Каждый взрыв рядом в прошлом году напоминал о ней. Цветок похож на взрыв: из центра – на периферию. Это символ текучести, я это помню еще с детского возраста на примере любимого кактуса. У него был редкий на появление сказочный цветок, но жил он где-то 1 ночь: надо было не упустить это время.

Из описания я прочитала, что работы были созданы 2022-2023 гг. Во время, когда многие из-за переживаний травматического опыта не могли смотреть кино, читать книги, слушать музыку, вы творили свои картины. Расскажите, как происходил творческий процесс?

С самого начала я тоже не могла, конечно.. Серия началась только в мае 2022 года с небольших графических работ (начинаю с маленького когда очень тяжело). До этого я занималась информационной работой и коннектировала многих людей из-за границы и волонтеров, друзей, организации, а также много рассказывала в иностранные СМИ о том, свидетелем чего я стала и что здесь на самом деле, постоянно просила нам оружие. Меня спасала только какая-нибудь активная социальная деятельность и помощь. Символ цветка-взрыва появился на графических работах видимо из подсознания, это такой наивный знак, как рисуют дети или Сай Твомбли. В Киеве тогда еще не было ПВО и звуки взрывов я слышала довольно часто. Когда наконец-то потеплело, я просто ходила и радовалась цветам, которые лезли с земли в парке возле дома в Киеве, а потом наконец-то пионы,- никогда раньше я не воспринимала цветок как катарсис. Тогда я проделала наиболее эмоциональную работу Розовые пионы, без эскиза, и из нее осознала что меня туда тянет дальше. Постепенно я увеличивала формат работ, которые получали названия актуального в то время военного контекста (это очень меткая идея Саши Горбатюка), а на работах начали появляться глаза наблюдателя событий: я просто переносила цитаты реальности в полотно, но в превращенном виде. В 2023 году я почувствовала уверенность в этой серии, она начала также усложняться салфетками в виде цветов, которые вязала моя бабушка, бисером, аппликацией, вышивкой и стразами на некоторых работах, за два года отдельные работы этой серии приняли участие в 4 групповых выставках. /p>

Какая из представленных робот для вас особенная?

На самом деле этот вопрос несколько напоминает вопрос у родителей, какой ребенок ваш любимый. (Улыбается.) Пожалуй, особенные два самых больших — «Розовые пионы» как начало серии, а «Контрнаступление» — как апогей. Каждая из них состоялась в такой момент, когда я убедилась, что искусство – это практически единственное, что объективно лечит и придает мне силы. Это меджик.

Вы следите за украинскими современными художниками? По вашему мнению, кто удачно фиксирует события, которые мы сейчас переживаем?

Конечно, но примеров слишком много. С началом полномасштабной, в первые дни и месяцы, среди художников был плакатный флеш-моб: многие временно сменили местонахождение и имели ограниченное количество материалов, или и вовсе только лэптоп. Было актуально делать быстрые политические плакаты, это был способ говорить о войне. Впоследствии некоторые художники стали больше фотографами-документалистами. Есть такие, кто изменил свой подход: из фигуратива перешел в абстракцию и наоборот. Фиксируют события различными способами на самом деле практически все актуальные художники, участвующие в групповых проектах в Украине и за рубежом, мало у кого реальность никак не повлияла на творческий подход.

Какое антивоенное произведение вы считаете гениальным, таким изменившим общество?

Почему-то первое, что вспоминаю, это «Балканское барокко» Марины Абрамович, где она сидит на груде огромных костей и пробует отчищать из них плоть, иногда кричит или поет балканские песни. Возможно, такие вещи больше всего могут поразить зрителя, никогда не видевшего войны, чтобы заставить почувствовать, насколько это больно. Да, это эмоционально, но в такое время актуально. Мне накануне выставки дважды снился сон, где я отбеливаю кости животных (ибо впоследствии действительно меня ждал этот процесс), которые я использую для объектов в экспозиции проекта.

Читайте также: О ЧЕМ ЖЕНЩИНА МОЛЧИТ: ХУДОЖНИЦА ВЛАСТЬ РАЛКО

Связанные темы:

contemporary art#нове українське мистецтвосветское событие

Татаренко Ірина

Все статьи автора

Поделись: