Small Talk: певица Alloise о новом проекте и шуме любимого города

В поисках собственного звучания и видения музыки Alloise часто экспериментировала с разнообразными жанрами и сотрудничала со многими продюсерами. В конце концов, увлекшись студийным продакшеном в Лондоне, артистка решила продюсировать свою музыку собственноручно. Просвой новый проект Melong она рассказала Marie Claire.

Алла, наконец-то ты порадовала нас новым музыкальным проектом! Из релиза я знаю, что ты начала писать его за месяц до полномасштабного вторжения, потому что испытывала тревожные предчувствия. А как это проявлялось?

В общем, это было несколько странных снов, очень тяжелых. Их было немного, но запомнятся на всю жизнь. Логикой, умом в произошедшем тогда не верилось. Кому рассказывать тоже казалось странным. Потому я взяла ноутбук и клавишу, и просто писала то, что чувствовала. Я тогда была в Италии и поделилась только с одним близким человеком – «Знаешь, мне кажется, в Украине что-то будет. Что-то такое, чего никогда не было». Самым жутким моментом предчувствий был вечер 23 февраля. В момент, когда я засыпала у себя дома в Киеве, внутренним зрением увидела свое тело, покрытое пауками. Подумала, вот уже домедитировалась. Только когда немного пришла в себя, смогла связать все вместе – и сны, и предчувствия, и события.

Подавляющее большинство моих друзей жаловались, что первые полгода войны вообще не могли ни читать, ни смотреть кино, ни слушать музыку из-за стресса и невозможности сконцентрировать. Учитывая, что только недавно вышел первый трек, тебе знакома такое же «творческое опустошение»?

Да, ни музыки, ни книг не хотелось. Год не чувствовала вкуса еды. Думала, какая пластмассовая еда здесь в «вашем Лондоне». Психотерапевт мне потом сказала, что это из-за пережитого. Действительно, вкус начал возвращаться со временем – теперь могу отличить руколу (или, на украинском – гулявник) от редьки.

А творческое опустошение мне знакомо как родное. Последние несколько лет я жила в нем. Если быть откровенной, то с 2012-го года я уперлась в свой личный потолок как артист, перед этим сделав, как я считаю, почти невозможное для украинской музыки того времени . Мне хотелось развиваться дальше, и я не понимала, как, где и с кем. Мечтала о музыкальном образовании в Великобритании, но тогда оно стоило фантастических денег. Сейчас британское правительство учит украинцев на более реалистичных условиях. Поэтому я с опозданием в 11 лет, но воплощаю свой план – жизнь в Англии и Высшее музыкальное образование. Однако, упершись в свой личный потолок, я никогда не сидела на месте. Мой девиз – в любой непонятной ситуации становись лучше, чем вчера. Я изучала джазовую музыку, психологию, мистику. Наконец встретила очень интересного человека. И влюбилась. В прошлом его работа заключалась в том, что он убивал людей. То есть был профессиональным снайпером. Потом, как сам рассказывает о себе в одном арт-хаусном кино – понял, в кого превращает его занятие, и вместо него занялся искусством, открыл небольшую симпатичную галерею. Несмотря на невероятно сложную коммуникацию, как результат прошлого этого человека – мне было интересно, потому что впервые в личной жизни встретила того, кто заслуживал моего огромного уважения. Не количеством людей, которых он отправил на тот свет, конечно. А интеллектом, знаниями, совершенно нестандартным подходом к жизни. Хотя его токсичный мир был слишком разрушительным, меня это не пугало. Я хотела, для себя – пойти до конца, в эту тьму. Я хотела посмотреть что там. И что будет со мной. Смогу ли я остаться собой.

И, как верили древние алхимики – «в глубочайшей темноте есть белая голубка». Я нашла свою белую голубку – конечно, это моя музыка. В 10 есть строка – “everything’s the same, like a thousand years ago”. Все так же, как и тысячу лет назад. Я осталась собой, и тьма не поглотила, а вылечила меня. Это отличная история, и я рада поделиться ею впервые, с Marie Claire.

В конце концов, когда началась настоящая война, эту историю мне романтизировать расхотелось, поэтому я пролистала страницу и с благодарностью к себе и своему пути начала новую жизнь.

Пока ты живешь в Лондоне. Каждый город звучит по-разному. У тебя изменился любимый шум города?

Лондон очень шумный город. Поэтому вдохновляет на сложные ритмы – драм-энд-бейс, трип-хоп, r‘n‘b < span lang="RU">– именно то, что я люблю.

Скучаю по шуму родного леса в Ходосовке под Киевом. По мяуканью своей кошки Мирруси, а также по звукам, с которыми она самозабвенно и профессионально крушит что-нибудь в доме – Мирруся сейчас живет у моих родителей с еще двумя котами. Радуюсь, что ей хорошо, и родителям скучать не приходится. Но больше всего скучаю по тому звуку, когда пролетает самолет где-то высоко в мирном небе над Киевщиной. Мы даже клип такой сняли в году 2014-м – Alloise ‘Merry—go—round‘. Верю, что скоро наше небо снова будет мирным.

Какое антивоенное произведение ты считаешь гениальным, таким изменившим общество?

Мирового масштаба – John Lennon ‘Imagine’. Сильнее войны может быть только мир. Это состояние каждой личности как составляющей целой нации. Быть мирным не значит быть слабым или безвольным. Быть мирным означает иметь силу, видеть себя в мире, жить бесстрашно и честно. И, конечно, защищать и отстаивать свое, когда нападают. Это путь. Это Украина для меня.

Из украинских произведений – «Украина» Тараса Петриненко. Об Украине сильную, пылкую, цветущую. Такая, как она была, есть и будет.

«Ибо мы любим безумно

И еще не скоро наш конец,

Еще, может быть, нашими сердцами

Разгорев тысячи сердец».

Стиль — Яна Чаплыгина Фото — Serge Vane

Читайте также: