Основатель пекарни GoodBread: «Люди с особыми потребностями никак не могут себя реализовать и защитить»

Вдохновляющие люди существуют не только в книгах или фильмах. Это не только те, кто ежедневно с экранов спасает вымирающие виды животных или решает проблемы с наводняющими планету токсинами. 

Люди, которые могут воодушевить и заставить поверить в себя и других, живут рядом с нами. Их сложно выделить из толпы, ведь внешне они никак не отличаются от нас. Но в душе у них есть нечто особенное, спусковой механизм, который заставляет двигаться вперед. Основатель пекарни GoodBread, где работают исключительно ребята с особыми потребностями, именно такого типа. Владислав Малащенко решил посвятить себя проблеме трудоустройства людей с ментальными особенностями, и вот уже три года делает это с особым шармом. В атмосфере ароматов выпечки мы провели интервью с человеком, который заставит каждого поверить в себя.

— Расскажите, пожалуйста, кратко, как все начиналось.

— Я лечебный педагог, и когда-то, давным-давно, я понял, что хочу работать не с детьми, а со взрослыми. Я решил, что нужно создать какой-то проект, «сердцем» которого станут взрослые. Подобные люди не живут, а выживают, пытаясь свести концы с концами в условиях реальности, где настоящих возможностей для них не существует. Именно так и родилась идея создать бизнес, в котором смогут раскрыть свои таланты взрослые. В мыслях было создание столярной мастерской, но потом я передумал, и начал вынашивать идею создания пекарни. Позже я выиграл грант на бизнес обучение в «StartUp Ukraine».

— Вы именно с этим бизнес-планом подавались на конкурс?

— Нет. Тогда, когда я выиграл грант, это было кафе, где работали только «солнечные люди» — с синдромом Дауна. Не знаю почему, но победа без всяких вопросов досталась мне. Три месяца учился, и из 27 проектов, мой выиграл первое место, но я защищал тогда не пекарню, а ресторан. И спустя месяц после окончания обучения — 3 сентября, я открыл пекарню.

— Но как долгосрочная цель в планах все еще остается ресторан, верно?

— Мы пытались его два раза открывать. В первый раз денег не хватило, во второй раз не хватило сил. То есть это такая, очень длинная история, потому что сам по себе ресторан — это очень непросто, а еще и люди с особенностями в ресторане — это вдвойне сложнее. Поэтому пока нет. Пекарни хватает.

— Насколько я понимаю, вы открыли пекарню в 21 год, три года назад?

— Да, так и было.

— Сложно ли было психологически, эмоционально, морально взять такую ответственность за инвестиции, бизнес и ребят?

— Сначала нет, конечно. В первый месяц я считал, что дело пойдет абсолютно по-другому: кексы будут покупать, а бизнес будет потихоньку развиваться. Первый месяц оказался переломным — у нас почти закончились деньги…

— Инвестиции?

— Их было немного, а в итоге осталось ровно на месяц. Я понял, что наверное, лучше их отдать и просто закончить проект. Но затем я решил, что буду идти до конца. Будто открылось второе дыхание: дело начало приносить настоящий доход. Страшно нести ответственность, страшно подвести людей, но желание сделать проект было превыше страха.

— А какая была основная мотивация, когда вы открывали бизнес?

— Она менялась. Не знаю, у меня нет четкого ответа на этот вопрос. Я всегда ощущал большую несправедливость в том плане, что люди с особыми потребностями никак не могут себя реализовать и защитить. Поэтому нужно дать им возможность. Тем более что мне нравится с ними работать.

— Почему вам так это нравится?

— Можно очень долго философствовать по поводу того, что они такие добрые и светлые т.д. – это все несомненная правда. Но еще они и очень разные. От души захотелось им помочь, и не для того, чтобы прославиться или заработать. Это социальная работа, для реализации которой нужно прилагать много сил. Нужно обзавестись запасом терпения, мужества, и лишь тогда приступать к делу. И моя мама, и сестра тоже лечебные педагоги, но они занимаются детьми. Я же понимал, что истинное удовольствие мне приносит лишь работа со взрослыми, так как она гораздо сложнее. Средний возраст наших ребят 37-38 лет, поэтому с ними легко разговаривать о наболевшем – они выслушают, поймут.

— Вас поддерживает семья в вашей работе и начинаниях?

— Сестра часто помогает в проработке определенных механизмов взаимодействия с ребятами. Я отправляю их на терапию, но в рамках работы в пекарне я со всем справляюсь в одиночку.

— Какие встречаете сложности в бизнесе?

— Бывает по-разному, но за все три года работы мы постоянно «тушим пожары». Работает очень много людей, а «пекарня» сама по себе как бизнес – очень затратная вещь.

— А куда основные затраты идут?

— Аренда и оборудование.

— Получаете ли вы какие-то квоты, либо помощь от государства?

— Нет, мы сейчас разрабатываем законопроект в соответствии с которым все должно полноценно работать.

— Кто будет лоббировать законопроект? Вы являетесь инициатором?

— Народные депутаты, министерство социальной политики. В принципе те, которые должны это делать. Я выступаю там лишь как спикер. Если бы у нас, как в Швейцарии, государство оплачивало зарплату, то все было бы намного проще. Появилось бы время на развитие ребят.

— На данный момент нет содействия от государства в подобных проектах, но вы делаете все для того, чтобы оно появилось, правильно?

— Необходимо помнить о том, что это социальное предприятие, тут помощи в принципе ни от кого не надо ждать. То есть, конечно, люди могут донэтить, могут покупать кексы – это все замечательно, но в любом случае ты должен понимать, что положиться можешь лишь на себя.

— Что было самое сложное за эти три года?

— Выгорание постоянное. Работа специфическая, но я не скажу, что она сложная. В моем случае постоянная усталость, сосредоточенность на одних и тех же проблемах. Если говорить о ребятах, то честно, не знаю. Мы даже как-то об этом не говорим. Частенько мне просто хочется уехать куда-то на полгода, чтобы ничего не решать. Ответственность, взваленная на мои плечи, давит, а жить под ее грузом очень тяжело.

— У вас есть выходные?

— Да, конечно. Сейчас я каждый день на работе, а раньше мог не приезжать вообще. У нас абсолютно все процессы диджитализированы. Все видно, все понятно, сколько заказов, кто их везет, кто какую работу выполняет, а в помощь есть еще и управляющий.

— Какая на данный момент команда?

— Я, управляющий, бизнес-девелопер и специалист по коммуникациях.

— Как вы формируете команду? Какие факторы или как вы понимаете, что человек ваш?

— Во-первых, он должен холодно относиться к этой теме. Люди с горящими глазами, которые хотят помогать, они же не всегда понимают. Они понимают какие-то отдельные истории, но не саму работу в пекарне, которая выливается во все ту же пресловутую ответственность. Мы перестали писать объявления в Фейсбуке, мы ищем самостоятельно, подбираем кандидатов. В основном, все приходят и говорят: «Нам очень хочется тут работать, потому что у вас есть очень большая социальная составляющая». Но, мы смотрим на профессиональные качества, чтобы человек был очень образованным и соображающим.

— У вас хорошо выглядят социальные сети, сайт и весь процесс заказа очень удобный и интуитивный, вы много вкладываете в эти каналы?

— Мы стараемся. Главная цель, чтобы каждый получал качественный продукт, и на всех этапах ему было комфортно. Мы не оправдываем себя тем, что это социальный проект, все должно быть профессионально.

— Если бы вы сегодня начинали этот проект, что бы вы сделали по-другому и начали бы вы его?

— Я бы сказал себе: «Мне не хватит терпения». Тогда я не понимал, что такое деньги в бизнесе. Мне казалось, что деньги, которые я получил  — это много. Сейчас понимаю, что для бизнеса — это ничто. Поэтому я бы засомневался, что у меня что-то получится. Но, наверное, делал все то же, что и сейчас. Нужно приучить людей к тому, что ребята с ментальной инвалидностью особенные, но имеют право на работу и социализацию. В сумме это был очень долгий путь. Сейчас люди уже даже не говорят «инвалиды» (наши клиенты, хотя бы), они говорят «люди с ментальной инвалидностью», то есть они понимают, насколько оскорбительным и неправильным может быть такое обращение. Наверное, сейчас бы я нанимал других людей – более умных, а также сделал бы команду объемнее. В самом начале у нас в штате всего трудилось 2-3 человека.

— Данный формат уникален для Украины или есть какие-то аналоги?

— Мы были первыми, но уже появляются аналоги.

— Если кто-то из наших читательниц захочет открыть социальный бизнес, что вы посоветуете? Что нужно обязательно знать?

— Брать и делать. Есть много тренингов по социальному предпринимательству. Я сам же иногда преподаю на них, на этих тренингах, но не могу сказать, что они реально как-то помогают в понимании социального предприятия.

Необходимо понимать в социальной проблеме, с которой будешь работать. Хочешь заниматься людьми без места жительства – знай, о чем они думают, грубо говоря, имей опыт. Хочешь заниматься людьми с инвалидностью, будь там специалистом. Еще необходимо понимать, что понадобится много денег и отличная команда.

— Как уже сейчас можно помочь пекарне?

— Можно зайти на сайт Good bread купить там кекс, можно зайти на Patreon, сделать там ежемесячный донейт, можно рассказать о нас друзьям. Можно приехать к нам поработать волонтером.

— Что необходимо сделать, чтобы поработать у вас волонтером?

— Просто звоните нам или напишите в социальные сети.

Фотограф: Лиза Приходько