«Сила и дух наших воинов сейчас дают нам энергию в искусстве»: Соломия Кириллова, актриса и музыкант

3 декабря в Киевской опере состоится премьера пластического спектакля “Косачка” о природе женской силы, где одну из ведущих ролей исполнит актриса и певица Соломея Кириллова. Воплощая проект в театре, кино и музыке, Соломия постоянно в движении. Но накануне премьеры Marie Claire все же удалось расспросить ее об истории «Косачки», работе в женской команде, творческой самоидентификации, а также о том, как Соломия находит свою собственную силу и вдохновение.

Расскажи, пожалуйста, новый проект. Как ты согласилась на него? Потому что, кажется, «Косачка» — это такая арт-авантюра, но в лучшей коннотации. Или я ошибаюсь?

Собственно, да, есть в этом такой дух. На самом деле, о плане сделать спектакль я узнала примерно год назад, и мне очень отозвалась идея. Я давно дружу с Юлей. Лопатой, режиссером «Косачки» ;»>]. Это ее дебютная работа, и мне захотелось поделиться с ней своим театральным опытом. А также мне показалось, что я могу помочь с разных сторон и включиться в проект в целом.

Мы встретились, и Юля также озвучила ее пожелание последней песни для представления, которое она недавно услышала. И я такая: «Ага, а ты давно заходила в мой Инстаграм?». Собственно, она выбрала одну из моих любимых песен на поэзию классика, но с современной украинской музыкой, тоже академической.

Имя классика не назовешь?

Нет-нет-нет, пусть это пока будет секрет. Но ее выбор песни был совершенно созвучен моим мыслям на тот момент. После встречи мы распрощались где-то на полгода — я уехала в Берлин на свои проекты, Юля осталась в Киеве, много занималась волонтерством. Но замысел «Косачки» настолько подкреплял нас, что мы постоянно были на связи и обменивались, так сказать, пунктирами.

А летом я поехала в Португалию, чтобы принять участие в мультидисциплинарном проекте, бизнес-съезде на вилле Артура Конана Дойля. Мы ехали пятеркой девушек представлять Украину, и там я встретила нашу продюсершу Полину Булат. В свободное время мы общались о своих проектах, и она говорит: «Я вообще очень хочу заниматься именно продюсированием танцевальных перформансов, представлений и разных танцевальных идей». Я такая: «Хочешь — на». И знакомлю ее с Юлей. И говорю: «Юля, мы нашли!».

В такой удивительный способ обычно вещи и случаются, если у них есть искренний, правдивый импульс. На него обязательно начинают отзываться другие, все начинает складываться, аккумулироваться. И хотя Юля, режиссер, среди нас самая молодая, это ее дебютная работа, но она собрала вокруг себя очень мощных единомышленников.

Я смотрела фотографии, сопровождающие анонс «Косачки»: там только девушки. И, слушая тебя, я тоже слышу о девушках: мощных, сильных и красивых. То есть над этим пластическим спектаклем работают только женщины?

До какого-то момента так и было, первоначальная идея спектакля — именно о женской силе. Сейчас к нам подключился сценограф Максим Палиенко, а к созданию музыки присоединился бандурист Владимир Войт. Однако скелет команды и те, кто будут на сцене, — это сами девушки. 

На твой взгляд, это сделало спектакль или ваш рабочий процесс особенным?

Мне кажется, что это помогло выкристаллизовать базовые ценности, хотя мы о них даже не говорили. Это что-то между нами, женщинами. Когда никто никому ничего не доказывает, а есть какая-то сила женщин, которая всех держит, двигает, даже учитывая, что большинство из нас не были знакомы раньше. До сих пор я чувствовала подобное только в кругу близких подруг. 

Мы много говорили о силе, передававшейся нам от семейного круга женщин. Юля, собственно, этот спектакль посвящает своей бабушке, которая для нее была образцом борьбы и несокрушимости. 

Потом я довольно случайно наткнулась на поэзию женщин Расстрелянного возрождения и открыла для себя еще один пример проявления женской силы. И так мы находили эти маячки везде, интересовались, откуда оно пошло, как исторически обосновывалось, поддерживалось, росло, двигалось, как передалось и осталось у нас.

Также мы думали о женщинах, которые сейчас защищают Украину, и как следствие вся «Косачка» имеет тяглую, сквозную идею женщин, сестричества на примере нашего рода.

Что нового для себя или о себе ты узнала во время работы над спектаклем? 

Возможно, «Косачка» — это один из первых случаев, круга я сознательно входила в работу, в которой сами женщины. У меня старший брат, так что я много в детстве проводила времени в мужских компаниях, и до этого мне как-то было конкретнее, понятнее, продуктивнее работать с мужчинами.

В “Косачке” я впервые сотрудничаю с электронной музыкантшей Еленой Шикиной. Это очень любопытно. Например, я никогда не работала с изменениями голоса, все же больше развиваясь в традиционном пении или ренессансном, но точно не в электронных, измененных, семплованных. Для меня это стало открытием.

Также в последнее время я много сотрудничаю с танцовщиками. Недавно с командой Apache Crew ездила как певица-перформер в Барселону на фестиваль уличного искусства Mercè Arts de Carrer. Мне как художнице очень интересна эта плоскость — взаимосвязь тела, движения, голоса. В «Косачке» мы тоже работаем над тем, чтобы музыка не была подзвучкой под танец, а танец не подчинялся музыке. Мы стремимся, чтобы они были в сосплетении, сосуществовании, усиливали друг друга.

Большинство читателей “Marie Claire”, я убеждена, знает тебя как актрису. Но ведь у тебя очень большой и нетипичный музыкальный бэкграунд. Как ты себя характеризуешь? Ты актриса или музыкант?

Эта драма выбора со мной с детства, потому что я рано начала заниматься музыкой профессионально, но также была актрисой театр-студии «Под мостом», серьезно занималась плаванием и спортивной стрельбой . И когда мне пришлось выбирать, я остановилась на актерстве, потому что мне показалось, что эта профессия и объединяет в себе все это.

Сейчас я склонна употреблять слово «артист», потому что считаю, что для артиста каждая из форм проявления — это лишь одно из средств пропустить или проявить энергию на сцене. Это не закономерность, но объяснение, которое я для себя нашла, потому что мне было очень грустно отказаться от музыки, и «я теперь актриса».

Честно: я переставала во что бы то ни стало понимать в актерстве, отказавшись от музыки. Потому что сущность обоих – игра, все равно. Как в музыке игра, так и в актерстве игра, и в пении определенным образом игра.

Сейчас в Национальном театре им. Заньковецкой во Львове у меня вышла премьера по роману Тамары Ореха Зерня — «Доця». Она включает в себя 10, как мы назвали, роковых музыкальных хитов. Я впервые работала в этом жанре, и зрители меня спрашивали, занималась ли я специально гроулингом. А на самом деле мой подход заключался лишь в том, чтобы через голос наилучшим образом донести суть песни, проявить ее сквозь себя.

Так же происходит и с «Косачкой», потому что, например, танцем я отдельно никогда не занималась. Но даже когда я исполняю сугубо певческие программы, я замечаю, что есть песни, которые я просто не могу статически петь. Мне хочется через тело их проявлять тоже.

К чему ты обращаешься, когда находишься в поисках вдохновения?

Для меня наиболее ценно — стремиться находить себя свежим глазом. 

К примеру, недавно я как певица-актриса участвовала в пилотной версии проекта по работе с ветеранами “Воснова” в резиденции МС6 в Славске. Поначалу мне было тревожно. Я не понимала, что я могу предложить этим людям, хотя была уверена, что, оказавшись с ними в одной среде, найду и нужное слово, и нужные упражнения, которые я смогу с ними выполнить. Казалось, что я буду возвращаться из проекта истощена, но, наоборот, меня настолько вдохновила история каждого из героев! Извините, там были ветераны – в 23 года. Ветераны! И я, напротив, ехала домой вдохновенная, потому что такой опыт возвращает к базовым ценностям и восстанавливает сердечность. А мне кажется, в наше время внимательность и сердечность друг к другу – это самые спасительные качества.

Когда я думаю о своей работе в театре, я задаю себе вопрос: «Что я могу предложить украинцам в Украине?». Я много ездила в культурно-дипломатические туры за границу, и с целями и задачами этого понятно. Но внутри страны, где все так или иначе травмированы, как находить силы? Даже не вдохновение, а именно силы.

Тебе удается их находить?

Мне кажется, сила и дух, которые двигают сейчас наших воинов, дали и нам энергии в искусстве. Я счастлива, когда появляются предложения проектов именно в Украине. К примеру, недавно мы вместе с джазовым пианистом Андреем Показом воплотили мою давнюю мечту. Я работала над украинским классическим романсом, пожалуй, лет с 18-19. Украинский классический романс – это поэзия Леси Украинки, Франко, Шевченко, возложенная на академическую музыку. Это собственно зачатки украинской академической музыки. Я давно хотела ее выполнить, и тут Андрей увидел где-то мой сдержанный и сказал: «Я готов к сотрудничеству . Давай!?”.

У нас фактически без полноценной репетиции произошла премьера: на “Коле свободного движения”, которое сделал хореограф Анатолий Сачивко в селе Навария под Львовом. Он сделал сцену на воде, мы купили фортепиано, затащили его на эту сцену, отплыли со зрителями на середину озера и отыграли двухчасовой концерт.

Поя эти произведения, я сама себя спрашивала: “А год назад, не имея этого опыта [войны], ты могла бы с такой силой или мощностью выполнить то или иное произведение? Ты бы имела что вкладывать в эти слова и в то, как их проявить?”.

Я очень благодарна Андрею за его поддержку. Настоящее счастье сотрудничать с таким партнером у нас сложился полноценный дуэт. Насколько круто он слышит, вау. Я всем говорила: «Это благодать — встретить и творить с таким музыкантом в своей жизни». 

Возвращаясь к твоей ближайшей премьере: как ты считаешь, почему стоит посетить спектакль “Косачка”, какова его миссия, для чего он?

Я очень надеюсь, что она будет заряжать, вдохновлять и давать возможность двигаться дальше. Не так давно я была с гастролями в Грузии, и после выступлений нас пригласил Надым Хмаладзе, легионер, защищавший Украину в начале вторжения. Он был одним из освободителей Ирпеня, и он нас принимал в Тбилиси на нынешнем фестивале «Букет». И когда мы спели уже будучи за столом вечером вместе, он взорвался и с такой, я не знаю, злобой, радостью, слезами говорит: «Я понял! Я понял, за что они вас ненавидят. Вот за это. Вот за это они вас ненавидят, потому что этого у них нет. Точка. Это какая-то сила, дух, может быть. Дух, который дает новую жизнь, отвагу и движение —постоянное воскресение.

Автор фото: Юрий Кушнир, текст: Ирина Татаренко

Читайте также: ПЯТЬ ЖЕНЩИН, ИЗМЕНИВШИХ УКРАИНСКИЙ ТЕАТР