Small Talk: режиссер анимации Анна Дудко о проекте I’M FINE! и творческое выгорание

Режиссер анимации Анна Дудко работает над своим новым фильмом, который помогает ей проработать собственные травмы. Она — одна из участниц анимационного фестиваля LINOLEUM на MEGOGO стартуют показы фильмов проекта I’M FINE! (ВСЕ ГАРАЗД!), который поднимает вопросы эмоционального выгорания и концентрируется на том, как художникам сохранить психическое здоровье, оставаться мотивированными и трудоспособными в меняющемся поминутно мире.

Foto © Sira-Zoé Schmid, Bildrecht Wien 2022

Что вы испытывали 24 февраля и что испытываете сейчас? Какая трансформация произошла за это время?

Сейчас я чувствую, что война не дала мне шанса остаться прежней, я изменилась, и это, вероятно, будет видно в моем следующем анимационном фильме, над которым я сейчас работаю, находясь в артрезиденции в Вене. Этот новый фильм – мой способ исцелиться от травмы войны. Работаю тоже по-новому: свою привычную технику покадровой персонажной анимации меняю на более абстрактную, коллажную анимацию, эксперименты с видеосъемкой и ротоскопированием. Хочу как можно скорее проработать травму войны в своей работе и вернуться к теме эротической анимации.

Война застала меня в Киеве, и почувствовала я ее страхом, от которого застыло все тело. Я составила свои самые ценные вещи: графический планшет и ноутбук в экстренный чемодан и эвакуировалась к родителям на Житомирщину, где провела следующие две недели в перманентном страхе и оцепенении. Я была поражена способностью многих украинских художников с первых же дней создавать невероятные работы о войне, поддерживающие дух, и мне хотелось тоже приобщиться к этой армии художников, но я рисовать ничего не могла, будто у меня парализовало руки и воображение.

>

В это время хаоса спасательным кругом для меня стало приглашение в артрезиденцию от анимационного фестиваля Tricky Women/Tricky Realities и Bildrecht.at. в Вене, где я смогла найти ощущение безопасности, но еще долго справлялась с неспособностью рисовать. Фильм, который я увлеченно разрабатывала перед войной и над которым я собиралась работать в резиденции, потерял для меня актуальность. Попытки рисовать что-то новое казались ничтожными. Время резиденции истекало, а я корила себя за то, что не могу собраться и делать как художник, что-то полезное для моей страны. Выбраться из этого удручающего переживания помогло осознание того, что тщетно пытаться быть полезным для общества, пока ты сам разбит. Я позволила себе здорового эгоизма и перевела фокус на восстановление своего здоровья. Ежедневные пробежки в сочетании с телесными и медитативными практиками йоги помогли мне чувствовать себя лучше физически. Тогда я вспомнила о том, что я очень люблю и что меня наполняет и что хотела сделать в Австрии еще до войны – ездить в поездах с панорамными окнами через горы и просто наблюдать величие природы. Да, позволить это себе было очень тяжело – синдром уцелевшего я испытывала тогда в полной мере. Но только после того, как я удовлетворила свое давнее желание с лихвой, я наконец-то почувствовала себя достаточно сильной и наполненной, чтобы вернуться к творчеству.

Какую роль сыграли для вас работа и творческие процессы с терапевтической точки зрения?

Ища тему для работы в резиденции, я решила не изменять своему творческому принципу работать над тем, что волнует больше всего. Из всех новостей из Украины, известия об изнасиловании ранили меня больше всего. Так я пришла к мысли делать анимацию об этом и принялась изучать работы других авторов на эту тему: книги, фильмы игровые и документальные, анимацию, картины… все что можно было найти. Этот этап был для меня терапевтическим. Исследование своего страха со всех сторон помогло стать менее уязвимым перед ним. А в наблюдении как другие художники работают с темой, вырисовывались и мои собственные творческие решения.

Проект I’M FINE объединяет работы авторов, которые так или иначе сталкивались с творческим выгоранием и трансформировали этот опыт в свои фильмы. Приходилось ли вам переживать выгорание?

Я уже имела опыт творческого выгорания, состояния в котором мне не хотелось ничего делать и даже сомневалась в том стоит ли продолжать делать анимационные фильмы. Этими переживаниями меня накрыло на финальном этапе создания «Глубокой воды», моего предыдущего фильма. Думаю, основной причиной были ошибки в планировании из-за отсутствия опыта организации таких долговременных проектов. Я требовала от себя и от всей команды работать на сверхусилии, а это плохая стратегия для долгосрочного проекта. В конце я чувствовала себя истощением и опустошенной от бешеного темпа работы и казалось, что больше не захочу делать фильмы. Поэтому сейчас, работая над новой анимацией, стараюсь не ставить себе сверхзадач, планирую максимально бережно к своему здоровью, даю себе много времени на обдумывание темы и отдых, и учусь не корить себя за то, что работаю медленнее, чем раньше. Не хочу снова оказаться в том опустошенном состоянии и невольно транслировать деструктивные переживания в своих работах.

В этот раз справиться с выгоранием мне помог отпуск, а потом еще один отпуск от отпуска, в котором я решилась на основательные изменения. Я сменила работу в студии на фриланс в качестве коммерческого аниматора. Это был сложный волнующий шаг в неизвестное. И мне нравился этот новый этап моей жизни, потому что я погрузилась в новое для себя пространство, и научилась многому новому. Тем временем «Глубокая вода» начала выходить на фестивальные экраны и вызвала много внимания, и каждую полученную награду или просто комментарий от зрителя я расценивала как знак от мира, что мне следует продолжать создавать анимационные фильмы.

Через год я почувствовала, что наконец-то имею достаточно сил, чтобы вернуться к созданию авторской фестивальной анимации и начала разрабатывать концепт нового фильма и искать финансирование. Да, война разрушила мои планы наголову, но и обострила понимание того, что именно для меня дорого в жизни. Вот это чувство себя художником, творцом – ценное для меня переживание, которое я не готова отдать на пожирание войне. Сейчас удерживать его мне помогает пребывание в арт-резиденции, в которой царят творческие энергии. Даже просто созерцание работ других художников обольщает создавать что-то самому. Мир – также художник, который сейчас творит такие впечатляющие проекты глобальных трансформаций, что наблюдая за ним тоже хочется меняться, быстро необратимо к лучшему.

Читайте также: SMALL TALK: НИКИТА ЛЫСКОВ О ПРОЕКТЕ I’M FINE! В РАМКАХ АНИМАЦИОННОГО ФЕСТИВАЛЯ LINOLEUM

Связанные темы:

Small TalkLINOLEUM

Татаренко Ірина

Все статьи автора

Поделись: