Small Talk: актриса Ирма Витовская-Ванца о роли в триллере "Между нами" и "недолюбовь"

Остросюжетный триллер Соломии Томащук “Между нами” появится в украинских кинотеатрах уже со 2 ноября. Творцы фильма представляют трейлер фильма, который передает напряженность ленты, погружает в сюжет благодаря операторским решениям Юрия Дуная и музыке, созданной одним из лучших украинских кинокомпозиторов Антоном Байбаковым и саундтреками "Между нами" и "Касет" группы Вагоновожатые. Про новую роль, о "недолюбии" и новых смыслах уже известных произведений в интервью рассказала Ирма Витовская-Ванца.

Почему стоит посмотреть фильм "Между нами"?

Прежде всего потому что это первая попытка в Украине создать психологический триллер. Все мы любим триллеры, так почему бы нам тоже не попробовать этот жанр? И вообще, в фокусе внимания "Между нами" - женщина, очень дефицитная для украинского кино.

В современном украинском кино мало фильмов, когда главной героиней является женщина, ее психотип, ее внутренний мир. Фильм "Между нами" - созданный женщиной и о женщинах.

В фильме Соломии Томащук поднимается тема "недолюбови", которую испытывает каждая из героинь. Вместе с ними зритель ищет ответ на вопрос: что такое "недолюбовь", что такое эмоциональное, сексуальное и экономическое насилие и стоит ли этого терпеть? Эти все темы были актуальны в украинском обществе до войны, и никуда они не исчезли и сегодня.

Как быстро вы согласились на роль?

Социальная роль является фундаментальной для меня в кино. Мне были интересны как моя героиня, так и тема насилия, которую поднимает Соломия Томащук. На момент нашей встречи с Соломией я только что закончила свое сотрудничество с полицией по поводу бытового насилия в украинских семьях. Я хорошо знаю цифры и масштабы этой проблемы в Украине. Это в большей степени касается женщин, но встречаются среди пострадавших мужчины. Особенно, мне болит судьба детей, для которых эта трагедия личная. Ставшие свидетелями или прямыми участниками таких преступлений в семьях...

Моя героиня напоминала мне женщин, переживших бытовое насилие, с которыми я лично знакома. Я хотела разработать этот образ. Что-то в ней есть коварно-макбетовское, потому что она цинично и упорно будет идти до конца, используя самую... в том, не буду спойлерить, вы все увидите. (Улыбается.)

"Между нами", 2022

Как вы относитесь к кенселению русской культуры? Что вы делаете с книгами русских авторов?

Русская литература пока кажется нам очень токсичной. Потому что собственно Украина "кровит" и эта литература для нас, прежде всего, ассоциируется с агрессором.

Эта война поставит на место русскую литературу и снимет с нее это хвастливое прилагательное - "великая". Я что-то никогда не слышала, чтобы говорили: "великая французская литература" или "великая английская", "великая польская"... Откуда это навязывание, эта сплошная экспансия, это я, я, я в россиян? Сегодня мы все поняли, что за балетными пуантами всегда приходит кровавый кирзовый сапог. Так о каком любовании или чувстве уважения к оккупанту может идти речь?

Вот все как раз должно выпасть. И я думаю, что через поколение русская литература будет изучаться и исследоваться украинцами так же, как любая другая. Она лишит себя какого-то надуманного первенства и исключительности. Авторы, которые переживут войну и это кровожадное Z-поколение - изменят имперские нарративы и останутся, все остальное - смоется, как мыльный пузырь.

Что я сделаю с книгами русских авторов? Ничего не сделаю, у меня практически их нет. Я уже давно мигрирую из города в город. Я даже не знаю, где все эти томики остались. Когда я переехала из Ивано-Франковска в Киев, пользовалась другими книгами. Некоторые книги русских классиков, которые нравились еще в школе, я перечитывала позже, но это был еще тот период, когда мы были как очарованы русской культурой. Где-то мне кажется, что и тогда сработала пропаганда этого имперского величия, которое они нам навязывали и мы все хотели что-то в этом разглядеть, понять... Я не отрицаю, что у русской литературы большой пул русских авторов, достигших глубины при этом творчества Но преимущественно именно эти писатели были в контроверсионной системе русской империи, позже к системе советских времен. Все остальные – это либо конъюнктурщики, либо плагиаторы из чужих произведений, как это доказывает время и расследование тех, кто этим профессионально занимается.

Какое произведение вы хотели бы увидеть в ближайшее время на украинской театральной сцене?

Не знаю. Нет пока какой-нибудь четкой драматургической составляющей, нет какой-то амбиции. Потому что у театра неустойчивая база: играем пока можем, не играем, когда не можем. Но все сейчас ищут какой-нибудь интересный материал. Мне, собственно, хотелось бы, чтобы это был разговор с согражданами о полном прозрении, которое произошло из-за российского вторжения. Поэтому будем искать именно в этом направлении.

Какое антивоенное произведение вы считаете гениальным?

Это, пожалуй, «На западном фронте без перемен» Ремарка. Это если говорить о книгах, которые на меня повлияли. Здесь есть глубина расщепления войны и каждому из персонажей.

В кинематографе создано много всего, когда «никогда снова» становится важнее всего остального. Это «Тайная жизнь» Терренса Малика, «Моя земля» Мартина Зандвлиета, «Список Шиндлера» Стивена Спилберга, «Книжная воровка» Брайана Персиваля, «Пианист» Романа Полански. Из советского – это «Иди и смотри» Элема Климова, «Проверка на дорогах» Алексея Германа.

Надо сказать, что в советском кино мало глубоких и честных фильмов. Обычно это «веселительная прогулка на танках». Это агитка и пропаганда в чистом виде. Этого нет в выдающихся работах европейского и американского кинематографа.

Возможно, еще я бы назвала «Живые и мертвые» Сергея Бондарчука и фильм «Одна война» Веры Глаголевой, где речь идет о трагических судьбах женщин, родивших от немецких оккупантов.