Small Talk: Анастасия Бабенко, украинский режиссер

Для украинского режиссера Анастасии Бабенко лента «Пелечный торт» стала дебютной. До этого Анастасия работала куратором в программном отделе международного кинофестиваля в Сиэтле и создавала видеоработы с украинским дизайнером Антоном Белинским для Paris Fashion Week. Уже с 28 октября на онлайн-кинофестивале фильмов украинских и британских режиссёров «7+7» можно будет бесплатно посмотреть дебютный фильм режиссера об отцовстве и взрослении. Поговорили с Анастасией Бабенко о сложностях игрового дебюта, киноязыке крупных планов и режиссерах, которых стоит знать.

«Пеленочный торт» — ваш игровой дебют. Что было самое сложное при работе над ним?

Именно потому, что это первый фильм, я хотела упростить себе работу и написала историю о двух людях в одной комнате. Оказалось, что в какой-то степени я наоборот все усложнила. Пришлось разводить мизансцены на нескольких квадратных метрах и при этом сохранить продолжительность времени – события разворачиваются в течение 15 минут. По сути, я оказалась в квадратной коробке почти без реквизита, без музыки, без простора для красивых костюмов и с двумя героями, которые много болтают. Весь вес лег на плечи актеров — это очень актерское кино. Мы много работали над натуральностью – в языке, движениях, способе бытия. Пожалуй, это было самым сложным. Также мы снимали настоящих младенцев — и это было безумным риском. Дети капризничали, актеры стряхивали, время шло, и все это в больнице на фоне пандемии. Но вряд ли бывает легко. 

Почему выбрали передать историю в целом из-за крупных планов?

Крупные планы превращают абсолютно рутинные, почти незаметные движения в настоящие события. Например, когда герой встряхивает волосок из халата героини. В этом столько поэзии! Но вместе с красивым, они выпячивают и плохо в характерах героев. Вообще, рождение ребенка – это очень торжественное дело, возможно, самое важное в жизни родителей. Но в комплекте с праздником неизбежно идет обыденность — памперсы, кормление, масляные волосы. Хотелось сбить эту торжественность и мимишность своими «непричесанными» крупными планами. Когда-то на одном мастер-классе фотограф Лукас Фолия описал классную вещь — есть фотографы, которые снимают только мусор на парковке, игнорируя закат за ней. И есть те, кто фокусируется только на солнце, выбрасывая мусор за кадр. А круто, когда одно и другое сосуществуют рядом. Пожалуй, наши крупные планы – это попытка поженить мусор и сумерки. К тому же они усиливают то клаустрофобное пространство, в котором оказались герои. Мы даже выбрали формат 4х3, чтобы еще сильнее сжать комнату. 

Читай также: Хэллоуин на гипершоу «МАСКА»: Владимир Остапчук испугает своим образом Настю Каменских

Почему выбрали такую ​​тему для фильма — взрослых детей?

Ибо это и обо мне, определенным образом тоже. Сейчас наступает время, когда нужно прощаться с иллюзиями и брать на себя ответственность. Кажется, что это несправедливо и больно. Но где-то я себе представляю взросление. Оно может происходить в любом возрасте. Мне показалось, что в истории о молодых родителях есть простор для этого щемящего перехода, когда осознаешь, что жизнь изменилась, и это необратимо. 

Как вы оцениваете видимость женщин в кинематографе в Украине? А в мире?

Когда-то на фестивале кино и урбанистики “86” режиссер Марк Казинс сказал: “Если хотите научиться снимать кино — смотрите фильмы Киры Муратовой и Ларисы Шепитько”. Так об украинском режиссере Ларисе Шепитько я впервые услышала от ирландца. У нас мощная традиция женщин-режиссеров, но мы о ней не знаем или забываем. В современном украинском кино тоже появляется целая волна молодых женщин-режиссеров, за которых я очень болею. Пока они работают преимущественно на территории малобюджетного авторского кино, и мне кажется, что за определенными исключениями это все еще общемировая тенденция.

За творчеством каких режиссеров следите?

Вот-вот должны получиться марвеловские «Вечные» Хлои Чжао («Земля кочевников»). Я остро ощущаю тот тусклый, аутсайдерский мир ее первых лент. Поэтому интересно, сможет ли этот характер прорезаться сквозь давление студий и денег в суетливом геройском кино.  Ее темы и камерная манера рассказа несколько рифмуются с работами другой американки Келли Рейхардт. Люблю ее за психологизм, светлую грусть и живописность. Также мне очень близка Андреа Арнольд, ее фильмы – это памятники красоте и жестокости обыденности. После «Тони Эрдмана» очень жду новых работ Марен Аде. Люблю Лину Данем (sorry not sorry), скоро должен получиться ее полный метр после 11-летнего телевизионного перерыва. Ну и если уж говорить о сериальном мире, то Боже, храни королеву Фиби Уоллер-Бридж!