Рамина Эсхакзай: «Да, я обычная девочка. Да, я могу нецензурно выражаться»

От участницы шоу «Холостяк» до, создателя своего YouTube-проекта «Ходят слухи» чьи видео набирают миллионы просмотров. Эксклюзивно для Marie Claire Рамина Эсхакзай рассказала об обратной стороне романов с известными людьми и о потоке негатива, с которым она сталкивается ежедневно.

Больше всего мне нравится мое интервью с Андреем Данилко, все потому, что это был настоящий экспромт. Моя команда вела с ним переговоры около трех месяцев. В один из дней нам позвонили и сказали, что Андрей хочет дать нам интервью. Первым моим вопросом стало «Когда?», на что я получила ответ «Через три часа».

Как я готовилась к интервью? Сначала я взяла то, что было на поверхности (это, конечно, Евровидение), потом начала расспрашивать о нем у своей мамы, сестры и парня. Несмотря на короткий срок подготовки, интервью получилось потрясающим.

Мне, в принципе, нравится большинство моих интервью, потому, что я стараюсь и тщательно готовлюсь к каждому. Также мне очень по душе выпуск о ЛГБТ. Мало, кто поднимает темы нетрадиционной ориентации. Я столкнулась с таким мнением, что люди не отрицают наличие представителей ЛГБТ в нашем обществе, но они не хотят знать, что они рядом живут с нами, не хотят, чтобы это видели их дети.

Мне очень хочется, чтобы люди задумались о том, что нельзя применять физическое и психологическое насилие над людьми из-за того, что они «не так» выглядят или любят человека своего пола.

Первые три выпуска «Ходят слухи» не были опубликованы, потому что моя команда работала откровенно плохо. Для того чтобы запустить проект, я продала машину, купила «подешевле», а разницу вложила в работу над шоу. Первые выпуски стоили около 1,5 – 2 тысячи долларов, что было очень дорого для меня. Только год спустя я смогла вернуть вложенные деньги и даже немного выйти в плюс.

Самые худшие интервью — те, которые поддаются редактированию со стороны лейбла или пиар-менеджеров. Такие выпуски теряют какую-то изюминку. Кроме того, зрители определенно заметят фальшь. Например, в ситуации с Ольгой Серябкиной ее менеджер попросил отправить на согласование список тем и вопросов. Я согласилась, но позже, перед самым началом съемки, они попросили подписать контракт, в котором я была обязана показать выпуск перед тем, как его публиковать. В итоге, менеджер вырезала интересные вопросы, а интервью вместо 50-ти минут получилось на 30.

Интервью с Kyivstoner было тяжелым для меня. Все потому, что я не понимала его юмора, не понимала того, как он шутил надо мной. Я живу в другом обществе, у меня нет друзей, которые так шутят, как Альберт (настоящее имя Kyivstoner). Он шутил над моими профессиональными способностями, а люди, которые на меня работают, смеялись с этого. Я понимала, что Альберт хайповый персонаж, поэтому я не прекратила интервью.

Я не хочу конфликтовать с героями шоу.

Интервьюировать девушек намного сложнее, нежели мужчин. Мужчины прямо отвечают на вопросы, с ними мне работать легче. Но когда передо мной стоит красивая и уверенная в себе девушка, которая знает, где надо схитрить, где недоговорить, а где напустить туманной недосказанности, становится сложнее. Я поняла, что если задавать вопросы мягче, можно получить ответ гораздо полнее, нежели если спрашивать гостя прямо.

Многих пугает название моего YouTube-канала Например, Нюша долгое время не соглашалась на интервью, потому что думала, что «Ходят слухи» это обязательно какая-то желтуха, что-то грязное. Но «Ходят слухи» в первую очередь развенчивает все слухи, сплетни и выдумки, которые преследуют известных людей в силу их популярности. В своих интервью я стараюсь рассказывать правду. Хочу, чтобы зрители понимали, где среди всего информационного мусора правда, а где им рассказывают абсолютные выдумки.

Отношения с Козловским НЕ помогли продвижению в моей карьере.

Эти отношения могли бы помочь, если бы Виталий как-то участвовал в процессе становления меня как личности, как журналиста. Например, помогал или знакомил с какими-то известными людьми. Виталик в сфере шоу-бизнеса более 10-ти лет, он многих знает. Я просила Виталика знакомить меня со звездной тусовкой, чтобы мне было легче приглашать гостей в мои будущие проекты. Я хотела, чтобы он помог и просила постоянно об этом, он говорил «ок», но в итоге ничего не делал.

Как, к слову, делает сейчас мой молодой человек, который совершенно не связан со сферой шоу-бизнеса.  Он использует все возможности, чтобы помочь мне с гостями для интервью. К слову, Artik & Asti обслуживаются у него как у адвоката. Именно Женя (прим. ред. – молодой человек Рамины) помог мне с этим интервью.

Чтобы сбежать от отношений с ним, я переехала в другую страну.

Отношения с Виталиком негативно отражались на мне психологически. Я поняла, что у меня началась депрессия. Кроме того, меня начали воспринимать не как Рамину (пусть даже из проекта «Холостяк»), а исключительно как безымянную девушку Козловского.

Я стала более узнаваемой после проекта «Холостяк», а роман с Козловским негативно повлиял на мой образ.

Когда я пришла на проект «Холостяк», я была более уверена в себе, нежели сейчас. Конечно, у каждого из нас есть определенные комплексы, но в повседневной жизни тебе не говорят «почему руки толстые, почему грудь висит». Ты даже не задумываешься о том, что с тобой может быть что-то не так. На проекте «Холостяк» тебя начинают оценивать как объект. Тогда ты узнаешь, что у тебя что-то не так с носом, что-то не так с бровями и у тебя неправильное мнение в целом.

Я не говорю, что у меня IQ как у Эйнштейна, а мое лицо можно найти на фото королевской семьи.

Из-за того, что в шоу присутствует монтаж, конечный итог может быть совершенно иным. Когда я снималась, я считала, что ничего не сказала плохого про других участниц. Но когда вышел проект, на меня полилось огромное количество критики из-за моих высказываний.

В реалити-шоу все утроено так: зритель должен запомнить образы, поэтому камера служит увеличительным стеклом, чтобы раскрыть все типажи. На проекте работают люди, у которых, видимо, совершенно нет моральных принципов. Они не думают, как после сложится твоя жизнь, и как потом тебя будут воспринимать в обществе.

Я думала, что это только меня «хейтят», но потом я зашла на страницу к Вере Брежневой…Казалось бы, даже у таких идеальных, на мой взгляд, людей, есть негативные комментарии.

Я воспринимаю адекватную и конструктивную критику. Но когда мне пишут, что я надела колготки на загорелые ноги, почему я надела туфли, которые абсолютно не подходят к данному образу, это странно. Отдельный хейт в моих социальных сетях занимают брови и цвет кожи. Если брови я еще смогу как-то осветлить, то перестать ассоциироваться с лицами кавказской национальности я не смогу.

И да, мне непонятно, почему публичные люди должны выслушивать подобного рода высказывания.

Да, я обычная девочка. Да, я могу нецензурно выражаться. Да, я выросла на Воскресенке (прим. ред. – криминальный район Киева). И что?